Лирика Марины

Что может дерево посоветовать лесорубу? Что мне до попрёков сварливого читателя, отягощённого инволюционным кризисом, в неразборчивости при отборе стихов, при публикации поэтов «мелкотемья»?
Не тема важна мне в творчестве, а мастерство. От большинства сочинений «датских» и якобы «патриотических» меня подташнивает ввиду обилия затёртых оборотов, банальных рифм и ложного пафоса.
Но, странное дело, чем старше становлюсь, тем больше нравятся лирики. Слезлив, что ли, стал к старости, но находишь стихи, в которых рифмы не избитые, образы неожиданные, откровенность запредельная, и просто красиво построенные – млеешь влажноглазый.
Сегодняшняя подборка стихов Марины Алексеевой – не для любителей духоподъёмной поэзии – обыкновенная, но прелестная лирика.

Случайный чай

Вы тихо спросили:
– Мы раньше встречались?
…Я промолчала.
Вы пригласили
на чашечку чая…
Морозы крепчали.
В полночь погасли
лампы – в случайном
дыме сандала –
мы замечали
признаки тайны
встреч идеальных…
И новый день начался –
без печали.
Я удивлялась –
Вы удивляли –
Вы восхищались
моими плечами
и, не смущаясь,
несли чашку чая
под одеяло…
Мы долго прощались –
уж ночь намечалась.
Морозы крепчали…
Вы – промолчали,
я – не сдержалась:
– Мы прежде встречались.
Я Вас узнала…

***

За годы, прожитые врозь,
я столько жизней поменяла,
как будто платья примеряла –
то велико, то мелок рост…
Одно лишь впору мне пришлось –
что меряно моей печалью
всех лет, с тобой прожитых врозь.

***

Тебя  – так мало зная, –
так помню хорошо –
ваятеля руками –
резцом, что точит камень,
корой, что корчит пламя,
всей кожей – бок, плечо…
Губами, тонким шрамом –
шрам нежный переносья,
висков небритых ворсы –
всем пульсом, до бессонья…
Тебя  – так мало помня, –
так знаю хорошо.

Трое

Нас спускалось по лестнице трое
(это было странно, не скрою,
быть для вас — для каждого — третьей
в этом мрачном безлюдном подъезде).

Голоса искажались гулко,
и стирались цвета – до тени.
Ты был спрятан спиною друга –
ты был скрыт за пределами зренья.

Не пытая стремительность лифта
(с неизбежной близостью лиц), мы
спускались парящим грифом –
троекрылым – с точностью – вниз…

Узкой туфлей ступени – наощупь
и совсем  не держась за перила,
в перспективу молчания ночи –
раньше  на три ступени – сходила,

оставляя открытыми двери –
вам, спешащим за мною следом.
Оставаясь по-прежнему – третьей,
спящий дом покидала – первой.

Балконность

Было романно. Балконно. Картинно.
Ночь предвещала туманность.  Гардины
схлопнули створки ракушки-квартиры.
А на балконе – сюжет – в ретро-стиле:
свечи и плечи… игристые вина,
звуки мелодий французских старинных.
Лёгкость беседы. И шёпот наивный.
Долгие взгляды. Касанья невинны…
Руки скользят по рубашке несмело –
пуговиц гладкость в созвездии  белом…
И теребя третью сверху, наверно:
– Ты меня любишь? а я буду первой?
…Но в риторичности вдруг онемели
две чёрно-белых застывших фигуры –
медлит вино – так играет халтурно.
Ночь лунный взгляд неизбежностью хмурит…
И на балконе – карикатурность.

***

Так поздно выпустили почки
первый лист,
так больно пробивали почву
пики трав,
так утомлённо-долго ждали
певчих птиц,
так медленно светали дали
по утрам.

Но вновь сплетает нежно зелень
свой ажур –
игрой искусной светотени
блещет май –
раскачивая хрупких веток
абажур –
пятнают солнечные ветры
дня вуаль.

Трубка

В накуренной маленькой кухне
слезились глаза – беспричинно.
Велись разговоры, важно и чинно,
грудь  в грудь отдаваясь гулко.

Ты куришь сигары долго,
змеиные яды мешая
с прищуром пронзительно-колким,
едким дыханием жаля.

Под взглядом твоим и дымом
робки мои – с тонким фильтром…
Давай раскурим – взаимно –
одну на двоих – трубку – мира…

В отравленной ядами кухне
смиренно ложились тени –
одеждою на пол – глухо…
И жала теряли змеи.

Игрок

Узостью юбки
шаг чёткий сдержан.
Приветливый
выдержан тон.
Ответно-небрежно –
полуулыбкой,
холодным,
жертвенным ртом.
Взяв себя в руки
и взявшись за руки,
чинной четой идём,
словно и не было
лет разлуки, –
под крышей одной –
вдвоём –
под крышей зонта…
Итак –
выдержан жёсткий шаг,
сдержанный узостью юбки
и высотой каблука.
Выдержана игра
привычной высокой морали.
Сдержаны узостью
прав и правил
два выдержанных игрока.

Марина Алексеева

Рубрику ведёт
Николай СУМАРОКОВ