Смертельный аттракцион в фильмах Жоржа Мельеса и Хэрольда Ллойда

16.10.2014

Душераздирающий жанр гиньоля – площадного фарса – возник за сто лет до первого сеанса братьев Люмьеров. В развесёлой Парижской Коммуне опьянённый кровью тиранов столичный плебс воткнул в развалины Бастилии табличку «отныне здесь танцуют» и пошёл всенародно отмечать долгожданную революцию, о необходимости которой на всех углах вопили якобинцы.

Винные погреба взломаны, гильотины наточены, расстрельные списки приведены в исполнение. Жеманные водевильчики уже не отвечают запросам озверелых маргиналов. Зато преступления, загробная мистика, смерть, разврат стали бытовой нормой клубов и райков. Весьма кстати заново изобретённый «волшебный фонарь» позволил лицедеям-авантюристам задёшево веселить расчленёнкой толпу голодных до зрелищ граждан на сцене и самых примитивных экранчиках. Весь спектр ужасов – психологических, социальных, нравственных, эстетических, гигиенических – стал самоценным трюком, захватывающим дух лихим аттракционом. Авторы гиньольных пьес-скетчей, прикрываясь комизмом фарса, нагло употребляли грубую бытовую лексику, а выводя на сцену представителей социальных низов: калек, девиантов, воров, проституток, убийц, – шокировали зрителя вёдрами пролитой крови и запредельным реализмом шизофренического бреда. Представьте, никогда ещё средства массовой (дез)информации не были так эффективны.
Разумеется, плёночный кинематограф оперативно воспользовался этим «культурным» багажом. И по установившейся традиции наиболее утончённые, чувствительные натуры по сей день хором объявляют кино плебейским балаганом. Поливая высокомерным презрением сюжеты, персонажей, трюкачество. Поскольку ковыряться в тайниках собственной души им не позволяет дремуче-инстинктивный страх саморазоблачения, то и любое экранное зрелище кажется несусветной ложью, клеветой на вековые устои-догматы-скрепы.
Всё верно: кино – не лекарство – это сама боль. Как раз этим оно и прекрасно. Но вовсе не потому, что мы, зрители, априори мазохисты. Страх запредельного киногерои запросто сублимируют в триумф остроумия и находчивости. Потешаясь собственной беспомощностью, авторы всегда находят вполне рациональный способ оказаться НАКОНЕЦ В БЕЗОПАСНОСТИ. При этом злой рок и его величество случай включаются в экранные игры разума, становясь жизнеутверждающими стимулами победы маленького человечка над коварным мирозданием. Интеллигенция неистребима!
Кино в два свиста способно любую сказку сделать былью. Всё, о чём живописали С.Бержерак, Д.Свифт,  Вольтер, Р.Распэ, Э.А.По, Ж.Верн, – шустрый французский чародей экрана Жорж Мельес воплотил в своих миниатюрных феериях – уже в 1902-м весело доказав, что для новорождённого кинематографа возможно даже ПУТЕШЕСТВИЕ К ЛУНЕ. К сожалению, тогда, равно как сегодня, любое завоевание сопредельных территорий сопровождалось массовыми жертвами аборигенов да и самих террористов-завоевателей. К тому же в реальности агрессивно-кровавую колонизацию общественного сознания невозможно сократить во времени путём самого изощрённого телевизионного и киномонтажа. А вот покалечить, искорёжить, отравить его– запросто. Просто теперь весь этот гиньольный аттракцион по расчленению души и тела называется «вынос мозга». Кто-то обеспечивает нам бойню, а кто-то с пеной у рта изощряется проиллюстрировать её трагифарсом, пользуясь самой бесчеловечной режиссурой.
И вот ведь какая странность: похоже, подавляющее большинство зрителей вполне способно наслаждаться этим адским зрелищем – ну, хоть какое-то развлекалово в их диванно-пивной бытовухе!

В реальности агрессивно-кровавую колонизацию общественного сознания невозможно сократить во времени путём самого изощрённого телевизионного и киномонтажа. А вот покалечить, искорёжить, отравить его– запросто. Просто теперь весь этот гиньольный аттракцион по расчленению души и тела называется «вынос мозга». Кто-то обеспечивает нам бойню, а кто-то с пеной у рта изощряется проиллюстрировать её трагифарсом, пользуясь самой бесчеловечной режиссурой.

Василий БУЛЫГИН




Оставить комментарий

Ваш комментарий отправлен на модерацию.
Комментарий станет доступен после его одобрения.
Ваш комментарий будет доступен после проверки модератором. Редакция оставляет за собой право на публикацию комментариев.