Анастасия Соломонова: «В объекте внимания – разум»

«Шокирующий». Так можно определить спектакль Новгородского театра-студии «Эксперимент» в жанре сторителлинг «Теория чистого разума». Начинающийся как привычная комедия положений – маленький провинциальный оркестр, страсти кипят: мелкие, смешные страстишки – он вдруг разрастается в нечто космическое, берущее начало в тех временах, когда само понятие времени было абсурдом.

На сцене переплелись тонкие нити французского savoir-vivre, «искусства жить»; историософское толкование доктрины вечного льда; история великих войны и революции. Но удивительного в самом факте появления этого поющего, пронзительно звенящего сценария нет: ведь его автор – Анастасия Соломонова.

Россия – страна льда, любви и будущего

«Меня часто спрашивают: «Как у тебя так получилось написать, почему ты так подумала?» – говорит Анастасия Борисовна. – Я точно могу сказать: оно само приходит. Вахтангов говорил, что время и коллектив влияют на постановку, вот и я смотрю на коллектив и понимаю, что ему нужно. Ну, и ощущение жизни… И вот из этих двух компонентов что-то рождается».
Спорная, жестокая и натуралистичная при всей свой абсурдной космогоничности книга Владимира Сорокина стала тем ледяным стержнем, на который актеры нанизали судьбы своих персонажей. Вот флейтистка с характером и пианист – вовсе без оного. Вот чекист с тайным именем Ха, женатый на женщине-пустышке, которой определил роль служанки. А вот жена Ха, с восторгом принявшая такую возможность хоть одним глазком заглянуть за окоем мироздания. И – Варя Самсикова, деревенская девчонка, вокруг которой это мироздание вертится. Спектакль позволяет проследить за тайными движениями человеческих судеб, струящихся, словно воды темной реки, под поверхностью океана.

Сторителлинг как предчувствие

«Было бы достаточно глупо литературно формулировать идею спектакля, это слишком плоско, – отмечает Анастасия Соломонова, – но могу сказать одно: в центре внимания – разум человека. Он так построен, спектакль, что в нем проходят жизни людей: огромные, прямо целые пласты. Разглядывая эти жизни, можно увидеть ряд общих закономерностей: формы, может, и разные, но при ближайшем рассмотрении становится видно, что разум человека работает одинаково».
Жанр сторителлинга тем и хорош, что позволяет смотреть в глубь чужой жизни, не отвлекаясь на обобщения. Жизнь, как горячее, бьющееся сердце, можно даже потрогать: кто-то – аккуратно, пальчиком это делает, а кто-то – полной горстью, прижимая к себе, чувствуя биение пульса. «Когда я открыл дверь теплушки, – повествует бывший коммунист, – я увидел, что в углу на ремне висит мужчина, рядом женщина кормит грудью младенца, а в другом углу малыш чуть постарше черпает горстями собственное… И ест его. Ест, словно кашу».
Бьет наотмашь такое признание, произнесенное со сцены без цензорских купюр. И не с потолка оно взято – так угоняли в Сибирь кулацкие семьи. Так потом будут угонять в Германию советскую молодежь: не кормить, не поить, не жалеть. Во имя идеи. «А какая идея у вас сейчас? Рынок?» — горечь сотен тысяч голосов молодых, пламенных строителей социализма в этом простом вопросе.

«Мясные машины» и выстрел в дамском туалете

Концептуалист Владимир Сорокин – не единственный автор, произведение которого стало основой сценария: свою лепту вложили Светлана Алексиевич «Время секонд-хэнд» и Жан Ануй «Репетиция оркестра». Во всех трех книгах время и пространство концентрированы, сжаты как пружина, разделяя людей на «мясные машины» и Братьев Света, большевиков и врагов народа, любимых и брошенных. Вот только правых и виноватых в них нет. Стреляется солистка? Оркестр продолжает играть. Умирает старый коммунист? А о нем и при жизни уже забыли. И только сквозь века тянется труд лучей Света Изначального, одного за другим пробуждающих сердца. Это надо смотреть. Это надо видеть.
Признаюсь откровенно: сев за статью, я почти сразу в смятении позвонила Анастасии Соломоновой. Слишком много мыслей и чувств возникло, чтобы написать сухой, логичный, «журналистский» текст. И вдруг услышала неожиданное: «Елена, пишите, как чувствуете». Действительно, «Теорию чистого разума» принимать нужно душой и оценивать – частотой пульса: не раз за время действа сердце то замирало, то начинало бешено колотиться, в унисон со зрительным залом. И какую бы оценку ни заслужило у критиков актерское мастерство, режиссура, выбор темы – одно несомненно:  в спектакле играют не только артисты, но и зрители. Играют, как чувствуют.

«Интеллектуальный человек однозначно воспримет спектакль хорошо, – говорит режиссер, – но если зритель настроен на упивание расслабляющими эмоциями, то ему не понравится. Все зависит от потребностей: кому-то вина нужно, чтобы забыться, а кому-то — и философскую книгу почитать».

Елена КУЛЕШОВА