Годы 1794 – 1800. Опасные путешествия в век просвещения

12.03.2009

Прощаясь с XVIII веком в новгородской истории, запомним, что именно это столетие стало ещё одним крутым переломом в судьбе Новгорода. Отодвинув границы государства на запад и построив у восточных берегов Балтики новую столицу, Пётр I обрёк Новгород на прозябание. Упадок усилился вывозом рабочей силы на строительство Петербурга и двумя сильнейшими пожарами в первой половине столетия.

Требования столичных властей о перестройке города в камне по новому регулярному плану также подрывали экономические возможности небогатого новгородского купечества. Попытки развивать мелкотоварное производство сталкивались с растущей бюрократизацией государственно-надзорных органов, а также с вездесущим мздоимством. Редкие успешные руководители губернии, вроде губернатора Сиверса, очень быстро оказывались «съедены» придворными интригами.

И всё же 7 тысяч новгородцев на исходе XVIII столетия старались жить полнокровной жизнью, вопреки многому, что тащило город в «болотное состояние». Столетия церковно-просветительской деятельности, нравственное влияние памятников древнего величия и назидательные воспоминания о славном прошлом не позволяли горожанам окончательно впасть в спячку.

ВЫЛЕЗАЯ ИЗ БЕРЛОГИ

Годы 1794 – 1800. Опасные путешествия  в век просвещенияК концу XVIII века экономическая жизнь Новгорода начинает потихоньку оживать. Неуклонно растёт количество ремесленников и купцов. По состоянию на 1791 год в городе работали 16 серебряников, 17 кузнецов, 21 портной, 29 сапожников, 11 мастеров-свечников. Изменился и состав торгового сословия: уже в 1764 году купцы составляли 41,6% от общей численности населения города. Правда, иностранной торговлей из них занимались всего 0,1%.
Торговали в городе в ту пору зерном, мукой, крупами, солодом, огурцами, яблоками, вишней, редькой, овсом, клюквой, брусникой, дровами, известью из Свинорда (на Шелони). Из импортных товаров спросом пользовались шелковые, бумажные и шерстяные ткани, шляпы, сапоги, кожи, звериные шкуры, железо, медь, олово, хрусталь, фарфор, сахар, чай, вина, мыло и пр. Поставки из Новгорода в столицы, Псков и Старую Руссу состояли из льна, овощей, фруктов, рыбы, воска и леса.
Крупнейшим купчиной был городской голова («господин президент» – как называли его новгородцы) Семен Иванский. Его капиталы оценивались в 7500 руб., при обороте в 2560 руб. от кожевенной фабрики. Купечество было готово и дальше наращивать свою деятельность, но их сдерживала неразвитость транспортных путей. Именно купцы настояли на строительстве канала, связавшего на рубеже XVIII-XIX вв. реки Волхов и Мсту.
Несмотря на оживление торговли, общий уровень городской культуры и быта оставался довольно низкими. Ещё в 1781 году губернатор Яков Брюс писал Екатерине II: «Здесь нет сообщества никакого. Всякий живет в своей берлоге, а чтобы приехать одному к другому, то расстояния предальние и грязь выше колен».
На исходе XVIII столетия в городе только начали оформляться уличные магистрали, «пробитые» по екатерининскому генеральному плану. На Торговой стороне была полностью проложена Большая Московская улица, по которой теперь проходил выезд на Москву, а также Знаменская улица, тоже имевшая магистральное значение. На Софийской стороне были обустроены улицы, выходившие к загородным дорогам: Троицкая Ямская, Большая Власьевская, Чудинцева и Легощая, Дмитриевская. Особым вниманием властей была окружена Большая Санкт-Петербургская улица, ведущая в главную, северную столицу. Здесь довольно быстрыми темпами росла каменная застройка.
К сожалению, малочисленность населения и отсутствие надлежащих средств вели к утрате многих древних храмов и монастырей. Только за последние два десятилетия XVIII века в городе рухнули или были разобраны: на Торговой стороне комплекс Павлова монастыря (находился возле вала между Нутной и Посольской улицами), на Софийской стороне – ц. Луки на Лукиной улице, Варварин монастырь (перед входом в современное здание мэрии), церкви Симеона Столпника и Казанской Богоматери на Чудинцевой улице. Исчезновение многих древних храмов существенно исказило дальнейшую реализацию плана генеральной перепланировки Новгорода. Кроме того, множащиеся утраты памятников архитектуры начали влиять на сознание современников. В короткое правление Павла I (1796 – 1801 гг.) забота властей о сохранении древностей ещё не проявилась, зато после воцарения Александра I этот вопрос, наконец, станет одной из задач государства.
1790-е годы остались в памяти России ещё одним «новгородским» литературным произведением, наделавшим много шума. В 1789 году А.Н. Радищев в цензуре Управы благочиния сумел получить разрешение на публикацию рукописи «Путешествия из Петербурга в Москву». Петербургский обер-полицеймейстер Н.И. Рылеев лично разрешил книгу к печати, разумеется, не прочитав ее. Поскольку особым указом Екатерины II были разрешены «вольные типографии» (как же, ведь длился век просвещённых монархов!), то Радищев завел домашнюю типографию и напечатал несколько произведений, в том числе «Путешествие», с эпиграфом из Телемахиды: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй».
Филологи отмечают, что книга, принесшая и несчастья, и славу Радищеву, была довольно посредственным произведением с «варварским слогом». Сетования на несчастное состояние народа, на насилие вельмож преувеличены и пошлы. Порывы чувствительности, жеманной и надутой, иногда чрезвычайно смешны. Долгое время книга не пользовалась спросом, пока один из экземпляров не попал к Г.Р. Державину. После этого «Путешествие» распространилось по двору. И вот тут-то смелые рассуждения о крепостном праве и других явлениях общественной и государственной жизни, в том числе резкая критика действий царских властей в отношении Великого Новгорода, обратили на себя внимание Екатерины II. Прозвучала знаменитая фраза о том, что Радищев – «бунтовщик хуже Пугачева», после чего императрица сама возглавила следственное дело.
Потрясённый столь серьёзным оборотом и нависшей угрозой над ним и его детьми, Радищев стал писать Екатерине покаянные письма. И всё же Уголовная палата применила к Радищеву статьи Уложения о покушении на государево здоровье, о заговорах и измене. 4 сентября 1790 года Екатерина подписала именной указ о признании Радищева виновным в преступлении присяги и должности подданного. Указывалось, что вина Радищева такова, что он заслуживает смертной казни, но «по милосердию и для всеобщей радости», ему назначили ссылку в Сибирь, в Илимский острог, «на десятилетнее безысходное пребывание» с лишением чинов и дворянства.
Император Павел I, взойдя на престол, вернул Радищева из Сибири и даже возвратил ему чины и дворянство. Уже при Александре I Радищев с энтузиазмом взялся за создание проекта «Государственного уложения», в том числе, предложил освободить крестьян, уничтожить Табель о рангах, ввести в России свободу слова и вероисповедания. Но, услышав от приближённого к императору графа П.В. Завадовского фразу: «Эх, Александр Николаевич, охота тебе пустословить по-прежнему! Или мало тебе было Сибири?» – он впал в настоящий транс. В ночь с 11 на 12 сентября 1802 года Александр Радищев покончил жизнь самоубийством, выпив царской водки, которой его сын чистил эполеты.
Похоронен Радищев на Волковском кладбище в Петербурге. Запрет с его книги был снят лишь в середине 1850-х годов.

КАНАЛ, РАЗРЕЗАВШИЙ ИСТОРИЮ

Годы 1794 – 1800. Опасные путешествия  в век просвещенияС 1797 года начался масштабный проект по соединению Волхова и Мсты каналом в обход бурного озера Ильмень. Идея строительства канала была не новой: уже в середине 1760-х годов такие проекты поступали в Сенат. Теперь же за дело взялся бывший новгородский губернатор Яков Ефимович Сиверс, уволенный с этой должности в 1781 г. Екатериной II из-за обсуждавшегося при дворе скандала с любовником его жены.
При Павле I в 1797 г. Сиверс стал главным директором водных коммуникаций в Империи. Ему было поручено прорытие канала из Мсты в Волхов, постройка при Шлиссельбурге нового устья Ладожского канала, прорытие двух каналов для обхода озер Онежского и Ладожского, от Вытегры до реки Свири и от устья той же Свири до устья реки Сяси.
Отрывка Волховско-Мстинского канала заняла почти 8 лет. 17 июня 1804 г. император Александр I повелел «наименовать канал, проведенный из реки Мсты в Волхов, “Сиверсовым” — в память любви к отечеству графа Сиверса, попечением которого начат этот канал».
К сожалению, первоначальный проект канала был изменён, и вместо вхождения его западного окончания в Малый Волховец, кто-то (может, и сам Сиверс?) распорядился прокопать русло канала прямо до Волхова. Так оказалось «разрезано» Рюриково Городище – свидетель древнейшей истории Новгорода. Его мысовая часть навсегда оказалась отсоединена от укреплённого уже в IX веке холма, древние культурные слои перемешаны и, во многом, утрачены. Плюс ко всему, особенности грунтов и гидрорежима привели в двукратному увеличению ширины канала за прошедшие 200 лет, а значит, к новым потерям для археологии и наших знаний о древнейшем центре русской государственности.

«ПОВСЮДУ ВИДНЫ ПРИЗНАКИ УПАДКА»

1798 год – «Город древен, знаменит и велик, но оттого что просторно застроен. В 1790 г. в нем было 58 каменных и 4 деревянных церкви, 3 монастыря, резиденция архиепископа, 12 казенных зданий, 148 лавок и амбаров, 1500 деревянных и 40 каменных жилых домов; по ревизии 1783 года в нем проживало 3784 человека мужского пола и 3342 женского – 7126 жителей русской нации, купцов, ремесленников… Население ведет мелочную торговлю товарами, привозимыми из С.-Петербурга, Москвы, и торговлю местными продуктами, занимается ремеслом и извозом. В городе есть парусная фабрика, которая находится в ведомстве Адмиралтейства… несколько дубилен, одна воскоплавильня, одна свечная и одна уксусная фабрика».

Иоганн Готлиб Георги (Германия). «Физико-географическое и естественно-историческое описание Русского государства».

1799 год – «Здесь удивительно много церквей, хотя и не очень значительных… Там и сям стоят хорошие каменные дома рядом с несколькими аккуратными лавками иностранных купцов, как в Петербурге. Однако основная часть жилищ – деревянные и повсюду видны признаки упадка. Улицы не вымощены, поэтому осенью становятся крайне грязны. Но прогулка по берегу реки весьма приятна для глаз. В Новгороде есть довольно хорошая гостиница».

Йохан Меерман (Голландия). «Известия о севере и северо-востоке Европы».

 




Оставить комментарий

Ваш комментарий отправлен на модерацию.
Комментарий станет доступен после его одобрения.
Ваш комментарий будет доступен после проверки модератором. Редакция оставляет за собой право на публикацию комментариев.