«Новгород обвиняет». Часть 2: От Герцога до Геринга

«Всего же установленные в процессе следствия факты злодеяний составили 54 объемных тома…»

Газета «Новгород» продолжает серию публикаций о прошедшем в нашем городе открытом суде над нацистами. Напомним, в первом материале (номер от 21.05) речь шла о начале работы специальной оперативно-следственной группы УМВД-УМГБ под руководством полковника Майорова и поисках преступников.

Благодаря следственной и оперативно-розыскной работе (изоляция подозреваемых друг от друга, внутрикамерная агентура) число обвиняемых в военных преступлениях на Новгородской земле достигло девятнадцати человек:
1) Герцог Курт, 1889 г. р., генерал артиллерии, бывший командир 38 армейского корпуса;
2) Мюнх Фридрих, 1908 г. р., капитан, бывший начальник группы полевой жандармерии 38 армейского корпуса;
3)     Руппрехт Йозеф, 1897 г. р., генерал-майор, бывший комендант полевой комендатуры № 607;
4) Хаунспергер Ганс, 1895 г. р., майор, бывший начальник отдела 1-й полевой комендатуры № 607;
5)     Доблер Петер, 1904 г. р., лейтенант, бывший командир группы полевой жандармерии комендатуры № 607;
6)     Фишер Генрих, 1910 г. р., майор жандармерии, бывший командир 561 жандармского батальона;
7)     Винтер Карл, 1892 г. р., майор, бывший комендант безопасности города Дно;
8)     Вильродт Пауль, 1892 г. р., майор, бывший командир охранного батальона № 989;
9) Геринг Йозеф, 1896 г. р., подполковник, бывший командир охранного батальона;
10)     Франкенштайн Альберт, 1901 г. р., лейтенант, бывший начальник полевой жандармерии ортскомендатуры №1/321;
11)     Хаббе Фриц, 1908 г. р., штабсфельдфебель, бывший заместитель начальника полевой жандармерии ортскомендатуры № 1/321;
12)     Кайрат Иоганн, 1901 г. р., штабсфельдфебель, бывший начальник отряда полевой жандармерии ортскомендатуры № 1/321;
13)     Преслер Ганс, 1912 г. р., фельдфебель германской армии, бывший жандарм ортскомендатуры № 1/321;
14)     Зассе Карл, 1896 г. р., полковник, бывший комендант полевой комендатуры № 822;
15)     Мейер Бенно, 1917 г. р., лейтенант, бывший начальник отделения 1-й полевой комендатуры №822;
16)     Лантревиц Александр, 1893 г. р., зондерфюрер, бывший переводчик комендатуры города Остров;
17)     Моль Вилли, 1910 г. р., оберфельдфебель, бывший командир 402-го жандармского взвода;
18)     Бройер Макс, 1894 г. р., майор германской армии, бывший комендант ортскомендатуры города Идрица;
19)     Финдайзен Вернер, 1890 г. р., полковник, бывший начальник карательного отряда при комендатуре тыла 16 армии.
В октябре 1947 г. все обвиняемые были помещены в тюрьму №1 Новгородского управления МВД. Они содержались изолированно друг от друга, с каждым работал отдельный следователь и переводчик. Протоколы допросов и очных ставок составлялись на русском и немецком языках. Повторные допросы вели представители прокуратуры.
Поскольку процесс был открытым, особое внимание уделялось здоровью обвиняемых и проверке их жалоб. Для этого следователи лично встретились с ними и констатировали, что физическое состояние удовлетворительное, жалоб на условия содержания не поступило.
Однако Вернер Финдайзен заявил на допросе, что он невиновен.  Якобы к нему работники МВД Татарской АССР применяли «недозволенные методы следствия» (проще говоря – били) и он оговорил себя. Поэтому все показания Финдайзена были тщательно перепроверены, на место совершения инкриминируемых ему преступлений специально выехал следователь. В итоге на суде Финдайзен от своих показаний не отказывался, других жалоб от него в документах следствия не обнаружено.
Фриц Хаббе пожаловался на избиения во время допросов в лагерном отделении № 22 (Рига). Для выяснения обстоятельств туда был направлен запрос – взять у указанного следователя объяснение и срочно выслать в Новгород.
В общем, жалобы подсудимых рассматривались, о них информировалось начальство, велась переписка. Отмечу, что их заявления касались поведения следователей не из Новгорода, а из Татарской АССР и Латышской ССР.
Тема жестоких методов ведения допроса получила продолжение через восемь лет, после репатриации осужденных в ФРГ. Они жаловались немецкой комиссии: «пытки инструментами» (Вернер Финдайзен), «допрос перед горячей печью, запугивания, карцер, голод, побои» (Иоганн Кайрат), «во время всего допроса в лагере обращались наихудшим образом» (Вилли Моль). Все это не подтверждается документами следствия. Предположим, что они говорили о лагерях для военнопленных, где снимали первичные показания. Тогда странно, что из перечисленных подозреваемых только Финдайзен подал в Новгороде жалобу.
Там же, в ФРГ, майоры Пауль Вильродт и Карл Винтер оправдывались, что их на суде оговорил «не выдержавший нагрузки предварительного следствия» начальник – генерал-майор Йозеф Руппрехт. Однако вина осужденных на процессе доказывалась не только их перекрестными показаниями и признаниями, но также многочисленными свидетельствами уцелевших жертв, трофейными документами, актами ЧГК и т. д. Сфальсифицировать такой объем материалов за полтора месяца следствия в Новгороде было бы невозможно.
В ходе следствия шесть обвиняемых – К. Зассе, К. Винтер, П. Доблер, Ф. Мюнх, В. Моль и Ф. Хаббе – полностью признали свою вину. Все они принимали непосредственное участие в пытках и физическом уничтожении мирного населения. В частности, Ф. Хаббе показал: «В конце 1942 г. жандарм Кайрат в Ашевском районе арестовал одну семью, состоявшую из 4-х человек: отец, мать, их сын и дочь, семья эта обвинялась в связях с партизанами. Всех 4-х арестованных я избил при допросе ремнем и впоследствии, по приказу майора Еншова, расстрелял их за пос. Бежаницы». Обвиняемый В. Моль: «Операция по сожжению населенных пунктов и расстрелу мирного населения проводилась нами в течение четырех дней, при этом за этот период мы полностью сожгли до 12 населенных пунктов и расстреляли примерно 150 человек». Подобные показания дали и другие.
Двенадцать обвиняемых признали свою вину частично: Й. Руппрехт, В. Финдайзен, Г. Хаунспергер, Й.  Геринг, Генрих Фишер, М. Бройер, А. Франкенштайн, И. Кайрат, Г. Преслер, П. Вильродт, А. Лантревиц и Бенно Мейер. Под тяжестью улик (в особенности, свидетельств друг против друга) они подтвердили свое непосредственное участие в карательных операциях, поджогах и расстрелах, угоне населения в Прибалтику и Германию, однако всякий раз ссылались, что выполняли приказ командира.
А вот этот самый бывший командир 38-го армейского корпуса генерал артиллерии Курт Герцог не признал себя виновным ни по одному пункту. Для доказательства вины Герцога как руководителя 291-й пехотной дивизии (участвовавшей в разрушении Петродворца, блокаде, бомбардировках и артобстрелах Ленинграда) были сделаны запросы в Управление контрразведки МГБ Ленинградского военного округа и УМГБ Ленинградской области. Против Герцога свидетельствовали его подчиненные, советские граждане, акты ЧГК.
В итоге список предъявленных Курту Герцогу обвинений только по Новгородской области оказался крайне внушителен: демонтаж памятника «Тысячелетие России» и подготовка его к отправке в качестве подарка немецкому обербургомистру города Инстербург, снятие и переплавка на сувениры золотого покрытия куполов Софийского собора и Георгиевского собора Юрьева монастыря, организация расстрелов 3700 советских граждан около деревень Жестяная Горка и Черная Батецкого района и др.
Незадолго до процесса, 15-16 ноября 1947 г., члены ЧГК произвели вскрытие захоронений юго-западнее деревень Жестяная Горка и Боровина на окраине деревни Черная Батецкого района. В девяти ямах, каждая длиной пять-шесть метров, шириной три-четыре метра и глубиной три метра, находилось до 3700 убитых. Эксперты обнаружили в затылочной части черепов смертельные огнестрельные пулевые ранения, кости носили следы повреждений тупыми, рубящими и колющими предметами. Людей уничтожали выстрелами в затылок, закалывали штыками, рубили тесаками, добивали прикладами винтовок. Также были вскрыты массовые захоронения близ лагеря военнопленных на станции Люболяды. Акты и фотографии эксгумации стали важными пунктами обвинения.
Всего же установленные в процессе следствия факты злодеяний составили пятьдесят четыре объемных тома. Краткая информационная записка по итогам следствия, направленная первому секретарю Новгородского обкома ВКП(б) Г. X. Бумагину, составила почти 50 машинописных страниц текста! Вообще, первый секретарь регулярно информировался о ходе следствия и суда, но, судя по документам,  никак на них не влиял.
По завершении следствия, 3 декабря 1947 г., начальник ОСГ полковник Майоров, военный прокурор Афанасьев и председатель военного трибунала Исаенков вместе с законченным следственным делом, обвинительным заключением, обвинительной речью прокурора прибыли в Москву для доклада. Правительственная комиссия по организации проведения судебных процессов над немецко-фашистскими преступниками изучила все бумаги следствия и обвинения, сочла их убедительными и дала разрешение на начало суда…

(Продолжение в ближайших номерах).

Просьба откликнуться всех новгородцев,  которые видели суд в декабре 1947 г. или слышали о нем тогда. Исторической науке очень нужны ваши воспоминания! Мы их запишем и опубликуем. Обращаться в редакцию или к автору статьи по телефону: 89116106578, strider-da@ya.ru

Автор благодарит М. Петрова, В. Юшкевича и В. Анисимова за предоставленные документы и подробные консультации.

Дмитрий АСТАШКИН,
кандидат исторических наук