Как люди воскресли

Их объединила общая судьба, в которой сплелись война, батрачество на чужбине, послевоенная разруха.

Дети войны никогда не забудут о том времени. «Хоть и прошло 70 лет, а в памяти все осталось, как прежде», – пишет в редакцию «Новгорода» малолетний узник, а ныне ветеран труда завода «Волна», инвалид II группы Валентин Дмитриевич Чугунов. Ему было всего 4 года, и детские воспоминания о начале войны связаны с теплыми солнечными днями, когда в деревне стояла страдная пора и все колхозники были в поле.

«Вдруг налетели немецкие самолеты, они летели низко вдоль дороги по направлению к Ленинграду и стреляли зажигательными пулями по домам, – пишет Чугунов. – В тот день сгорело много домов, и наш тоже. Что-то спасти из имущества было некому, мать была в поле с колхозниками. Сгорело все. Пришлось жить в бабушкином доме, пока не было немцев.
Когда заняли деревню немцы, они согнали оставшихся жителей по 10-15 семей в дом, а остальные дома заняли солдаты. Молодых сельчан угнали в Германию, остальных, не успевших эвакуироваться, заставляли чистить от снега дороги, заготавливать дрова. Люди голодали, мерзли, немцы и испанцы из Голубой дивизии отбирали теплые вещи. Съели всех котов – это было у испанцев любимое блюдо».
Валентин Дмитриевич помнит, как потом всех согнали на станцию и куда-то повезли. Оказалось, в Латвию. Как делили деревенских по хуторам батрачить на хозяев за хлеб и воду. Работы досталось всем, даже он и его маленькая сестра пасли гусей. А когда освобождали хутор, это были наши танкисты, новгородцы рыдали от счастья. Семья вернулась в родную деревню Витка в 1945-м, но деревни не было: сгоревшие дома, немецкие блиндажи.
«Селились где только можно. Голодно было, но люди не падали духом. Начали поднимать колхоз, помаленьку отстраиваться, открыли школу, где учились, как могли, в одной комнате и старшие дети, и младшие. Вот так и воскресали люди от войны. И не дай бог пережить еще раз такое…»

Антонина СМИРНОВА