«Новгород обвиняет». Часть 3: Суд газеты

Газета «Новгород» продолжает начатую в номерах от 21.05 и 28.05 публикацию материалов о суде над нацистскими преступниками.

В Новгородском кремле, в зале городского театра, 7 декабря 1947 г. началось открытое судебное заседание военного трибунала. Судили девятнадцать военных преступников из вермахта и СС. Председательствовал генерал-майор юстиции И. Ф. Исаенков (руководил военным трибуналом Ленинградского фронта ЛенВО в самые тяжелые времена, с августа 1940-го по март 1949 года), государственное обвинение поддерживал военный прокурор В. З. Стрекаловский, интересы обвиняемых защищали восемь адвокатов.

Было вызвано 36 свидетелей: 31 житель Новгородского, Батецкого, Белебелковского и других районов, а также пятеро немецких военно-пленных. На процессе присутствовали делегации Ленинградской, Псковской и Великолукской областей, журналисты и фотокорреспонденты газеты «Новгородская правда», жители послевоенного Новгорода. Также на процессе негласно присутствовали агенты УМГБ – для выявления недочетов в организации процесса и отслеживания реакции зала. В фойе театра была размещена фотовыставка о нацистских злодеяниях на оккупированной территории.
Ход судебных заседаний подробно излагался «Новгородской правдой» – единственным областным печатным СМИ. С 7 по 21 декабря 1947 г. вышло 14 объемных текстов: акт о вскрытии захоронений, обвинительное заключение, стенограммы суда, репортажи, эссе, отчеты. Они сопровождались фотографиями и даже карикатурами на обвиняемых. По сути, газета была единственным СМИ в СССР, которое освещало процесс (в центральной «Правде» был опубликовано всего три фразы). Поэтому все жители могли узнавать о процессе только из «Новгородской правды» (кроме того, ее материалы пересказывали агитаторы на местах) или же из устных рассказов присутствующих в зале знакомых.
Увы, журналисты, освещающие процесс, не вспоминали о нем в дальнейшем творчестве и не публиковали своих дневников. Поэтому об их отношении к суду  можно следить только официально – на основании публикаций и неофициально – по высказываниям в здании суда, зафиксированным агентами УМГБ.
Из-за нехватки источников остается под вопросом влияние власти на содержание материалов о процессе (напомню, все советские СМИ цензурировались), каких-либо документов по этой теме выявить пока не удалось. Неизвестна также степень редакторского вмешательства в тексты. Предположу, что журналисты готовили публикации самостоятельно, руководствуясь только своими патриотическими чувствами («Новгородская правда» была официальным органом обкома партии). Кроме того, авторы могли вдохновляться материалами газеты «Правда» о других открытых судах – в особенности стилистикой освещения Нюрнбергского процесса (о нем писали лучшие журналисты страны).
Еще до открытия процесса, 3 декабря, «Новгородская правда» опубликовала несколько больших материалов об обнаружении массовых захоронений у деревни Жестяная Горка. Разные стили и жанры публикаций дополняли и усиливали эффект друг друга в сумме. Первый материал «Новые факты злодеяний немецко-фашистских захватчиков на территории Новгородской области» представлял собой цитаты из отчета Новгородской специальной комиссии по установлению и обнаружению злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Новгородской области (состав комиссии был перечислен поименно – это были известные всем новгородцы). То есть читатель получал документально заверенные факты и мог их обдумать сам или же прочитать их эмоциональную трактовку во втором материале – «Жертвы Жестяной Горки»: «Кто они, безвинные жертвы фашистского террора? Шестнадцатилетние юноши и девушки, взрослые мужчины и женщины, старики, беременные женщины и матери грудных детей! Самые лучшие представители Батецкого, Лужского, Оредежского, Чудовского, Новгородского и других районов. Мужественно пошли они на мученическую смерть, но не склонили свои головы перед врагом, не стали предателями своего народа, своей Родины».
Контрастно подчеркивались как безвинность жертв, так и жестокость преступников – исполнителей казни и их начальства: «Кто совершал эти преступления? Люди, потерявшие всякий человеческий облик, убийцы, выдрессированные в профессиональных школах гестапо, взбесившиеся от животного страха перед грядущим возмездием. И всеми действиями непосредственных исполнителей преступлений руководили оккупационные власти, генералы гитлеровской армии, получавшие директивы из ставки немецкого командования – от самого фюрера».
Для формирования негативного образа авторы использовали даже описание внешности подсудимых: «Исподлобья, маленькими заплывшими глазами смотрит куда-то в сторону Руппрехт, когда председательствующий, читая обвинительное заключение, раскрывает его зверства. Этот баварец с массивными челюстями гориллы полностью воплотил в своем физическом и нравственном облике известное желание Гитлера – видеть в каждом немце дикого зверя. И он таким был на самом деле».
Внешность осужденных стала материалом также для карикатуриста «Новгородской правды» В. Гальба: два материала о вынесении приговора сопровождались шестью портретами. Героями их стали Фишер, Хаунспергер, Винтер, Герцог, Руппрехт, Зассе. Большинство новгородцев видело этих военных преступников только на мутных общих фотографиях в «Новгородской правде», поэтому словесные описания репортеров и рисунки были вдвойне информативны.
В репортажах с заседаний суда ключевое место занимали рассказы свидетелей, чудом избежавших расстрелов. Вот один из них: «На сцену, где заседает Военный трибунал, поднимается 12-летний Петров Анатолий – житель д. Б. Тресно. – Нашу деревню, – говорит свидетель, – немцы сожгли. Тогда мы перебрались в д. Горушка, и там нас немцы расстреливали. Я лежал среди убитых и таким образом спасся.
Председательствующий: А что сделали немцы с твоими родными?
Петров: Маму и братишку Павлушу они застрелили».
Более тридцати свидетельств о трагедиях, с привязкой к конкретным фамилиям, датам и местам, звучали на суде в отношении каждого обвиняемого и, частично, публиковались газетой.
Судя по газете, подсудимые не раскаивались в содеянном, воспринимая преступления как работу по приказу. К примеру: «Прокурор: Сколько же советских людей было расстреляно при вашем участии? Кайрат: Примерно 30 штук. Гул возмущения прокатывается по залу, когда переводится этот ответ Кайрата. Оказывается, этот гитлеровец настолько разложился, стал профессиональным убийцей, что уничтоженных советских граждан считает на штуки. И это не оговорка, ибо на следующий вопрос прокурора – о количестве арестованных, Кайрат также равнодушно отвечает, что он лично арестовал 50–60 штук советских граждан».
Освещение важных событий в сталинской прессе обычно сопровождалось публикацией откликов граждан (все они соответствовали единому идеологическому вектору), это было формальной «обратной связью», а на практике – публичным выражением лояльности. Однако ни в центральной «Правде», ни в «Новгородской правде» реакция граждан не публиковалась  (кроме представительницы ЧГК в Новгороде Л. Куприяновой). Могу это объяснить как отсутствием прямых указаний властей, так и плотным информационным потоком декабря 1947 г.: выборы в Верховный Совет СССР и денежная реформа. Эти два события заполнили все страницы «Новгородской правды» сплошными радостными откликами граждан.
Обо всех открытых процессах 1947 года кратко сообщали всесоюзные СМИ. Сухие тексты особенно проигрывали по сравнению с эмоциональными и подробными материалами региональных газет. В итоге этот недостаток работы всесоюзной прессы заметила и власть. Министр МВД С. Круглов писал министру иностранных дел В. Молотову: «Вышло распоряжение о подробном освещении хода судебных процессов против немецко-фашистских участников карательных органов в прессе. Проведённым в конце 1947 г. процессам было, однако, уделено крайне мало внимания в центральной прессе. Дела судебных процессов против немецко-фашистских преступников включают в себя ряд кадровых генералов бывшей немецкой армии самого высокого ранга и могут предложить опытному советскому журналисту богатый материал для политически острого и убеждённого описания карательной политики Советского Союза по отношению к выявленным военным преступникам».
На Новгородском открытом процессе были осуждены два кадровых генерала, и, тем не менее, никто из «опытных советских журналистов» про суд над ними ничего не написал…

(Продолжение
в ближайших номерах)

Просьба откликнуться всех новгородцев,  которые видели суд в декабре 1947 г. или слышали о нем тогда. Исторической науке очень нужны ваши воспоминания! Мы их запишем и опубликуем. Обращаться в редакцию или к автору статьи по телефону: 89116106578, strider-da@ya.ru

Автор благодарит М. Петрова, В. Юшкевича и В. Анисимова за предоставленные документы и подробные консультации.

Дмитрий АСТАШКИН,
кандидат исторических наук