Годы 1941 – 1946. Разрушение и осквернение.

Самые горькие и невосполнимые потери в истории Великого Новгорода приходятся на 1941 – 1944 годы. Захваченный фашистами на исходе второго месяца Великой Отечественной войны город пережил настоящий Апокалипсис за два с половиной года. В период оккупации утраченными оказались не только древние храмы, старинные здания, мосты и другие приметы прежнего Новгорода: погибло почти всё его население. 20 января 1944 года никто из жителей города не вышел навстречу победоносным советским воинам. Обойдя заминированные улицы, солдаты не нашли ни одного дома, где можно было бы разместиться. Они разбили палатки прямо на снегу, на месте вырубленного немцами Кремлёвского парка. Помимо военных потерь, с территории коренной Новгородчины были угнаны в неволю свыше 166 тысяч человек. По численности это почти всё взрослое население современного города.

«Невозможно стереть с лица земли»

«Не снится это мне сейчас, не бредится,
Иль это впрямь вершится Страшный суд.
Фашисты бьют по Спасу на Нередице,
Какой уж день фашисты бьют…

И ангелы взлететь не в состоянии,
Распластывают крылья вдоль стены.
И мученики в нимбовом сиянии
На муки вновь и вновь обречены».
Михаил Матусовский, 1976 г.

«Нет надобности говорить о значении городов, подобных Новгороду, с их древними памятниками. Это – драгоценное наследие нашей истории. Тем сильнее был гнев нашего народа, когда стало известно о разрушении и осквернении города вторгшимся врагом. Иначе как сознательным надругательством нельзя назвать то, что сделали в Новгороде немецко-фашистские захватчики в тупой и бессильной злобе к русскому народу и его культуре…
Но Новгород невозможно стереть с лица земли, как и со страниц истории. Он был и навсегда останется великим памятником русской истории и русской культуры».
Н.Г. Порфиридов. Древний Новгород. 1947 г.

В августе 41-го

    Первые бомбёжки Новгорода начались уже в июльские дни 1941 г. Невероятная скорость, с которой война продвигалась на восток, вскоре заставила военных и мирное население заняться устройством противотанковых рвов и заграждений на западных окраинах города. Древний вал от Белой башни до Санкт-Петербургской улицы покрылся окопами, траншеями и блиндажами.
    Начавшаяся эвакуация музейных коллекций велась самыми быстрыми темпами при всемерном содействии военных и гражданских властей. Два вагона с ценностями сумели уйти в г. Киров ещё в июле, а последние баржи с крупногабаритными предметами, такими как Сигтунские и Корсунские врата Софии и колокола Звонницы, покинули город уже перед самым оставлением города. Героические усилия музейных работников – Н.Г. Порфиридова, В.А. Богусевича, Б.К. Мантейфеля и других – по спасению шедевров национального значения были отмечены приказом наркома просвещения СССР с объявлением благодарности руководству музея и его отделов.
    После успешного контрудара под Сольцами в середине июля немецко-фашистские войска на короткое время приостановили «генеральное» наступление на Ленинград, дожидаясь выхода на  Лужский рубеж основных сил группы армий «Север». Но уже 15 августа Новгород был атакован силами 2-х пехотных дивизий при поддержке танков, авиации, артиллерии. Им противостояли около полутора тысяч бойцов танковой дивизии полковника И.Д. Черняховского. Вооружение их состояло в основном из стрелкового оружия и снятых с танков пулемётов. Единственным резервом были два танка КВ и пять БТ-7.
    Бои за город продолжались до 19 августа, когда немцам удалось захватить плацдармы на Торговой стороне и сопротивление стало невозможным. Наши войска с серьёзными потерями отошли за Малый Волховец и буквально «вцепились» в его восточный берег. Предпринятая 24 августа попытка освободить город контратакой закончилась неудачей, но именно здесь совершил бессмертный подвиг политрук Александр Панкратов, накрывший своим телом амбразуру пулемётного дзота.
Зато и фашистам дальше продвинуться не удалось. Линия фронта здесь стабилизировалась и закрепилась на долгие два с половиной года. Это значительно усложнило немецкому командованию дальнейший план действий на подступах к Москве, ведь вместо «сухого» пути в направлении Валдай–Бологое–Калинин они были вынуждены продвигаться по заболоченным и озёрным краям к юго-востоку от Старой Руссы.
     Разрушения Новгорода в период его захвата последовательно описывал Василий Пономарёв – внук археолога и краеведа Василия Передольского, пострадавший от репрессий в 1930-х годах и по разным причинам оставшийся в оккупированном городе. По его данным, опубликованным в «Ежегоднике Новгородского музея» за 2005 г., в течение пятидневных боёв за город фашисты подвергли серьёзной бомбёжке и разрушили западную часть Софийского собора, южную половину домика XVII в. при Звоннице; сильные повреждения получил храм Спаса на Ильиной улице.
    Начавшийся после отступления наших войск пожар на Торговой стороне причинил гораздо большие бедствия. Сгорели церкви Прокопия, Жён Мироносиц, Св. Георгия, Св. Климента, Св. Дмитрия Солунского, Св. Никиты и многие другие. Начавшиеся с сентября 1941 года обстрелы города советской артиллерией стали причинами гибели невывезенных музейных коллекций. От попадания снарядов в церковь Иоанна на Опоках там начался пожар, в котором сгорели десятки тысяч музейных предметов, в том числе около трёх тысяч икон и весь музей Передольского. Второй печальной потерей стал замечательный иконостас XVIII в. в Знаменском соборе, также сгоревший после попадания снарядов в его восточную часть. Самый плачевный вид уже осенью 1941 года имела ц. Спаса на Нередице, которую обе стороны использовали для пристреливания. В конце войны у неё сохранилось лишь до 50% кладки и всего 15% живописи конца XII века. Так погибал город-музей…

В январе 44-го

Вот в каких выражениях описывает подготовку к наступательной операции в начале 1944 г. Почётный гражданин Новгорода № 1 Иван Тимофеевич Коровников: «Готовя освобождение Новгорода … политорганы, партийные и комсомольские организации частей и соединений поработали над тем, чтобы воспитать у бойцов высокий наступательный дух, необходимый для разгрома врага, обладавшего сильными огневыми средствами и мощными укреплениями, созданными в течение нескольких лет и развитыми на всю оперативную глубину… Политработники рассказывали бойцам о вражеских делах, о зверствах, творимых фашистами на оккупированной территории, которую предстояло освободить. Зачитывались официальные акты, демонстрировались фотографии, оглашались признания пленных гитлеровцев, заслушивались рассказы партизан – новгородских старожилов. Могучим призывом к отмщению звучали оглашаемые на ротных и батальонных собраниях сведения о замученных в гитлеровских тюрьмах десятках тысяч жителей Новгородской и Псковской областей».
Операция по освобождению Новгорода началась в ночь на 14 января 1944 года. После почти двухчасовой артподготовки наши войска перешли в наступление к северу от города, и к концу дня в условиях сгустившегося тумана и снегопада вышли на восточный берег реки Питьба. Южнее Новгорода, под покровом ночи, с неожиданного для немцев направления у сёл Троица и Береговые Морины на крутой ильменский берег также десантировались наши части, поддержанные двумя батальонами аэросаней.
С 15 января немецкое командование подтянуло резервы и, пользуясь ухудшившейся погодой, активизировало контратаки. На помощь нашим войскам пришли безотказные самолёты ПО-2 – «русс-фанер», как их пренебрежительно называли немцы. Вскоре долговременная оборона противника к северу от Новгорода была прорвана, да и дорога Новгород – Шимск оказалась под контролем наших частей. К исходу 18 января все магистральные направления от Новгорода, за исключением Лужского, были в руках Советской Армии. В ночь на 20 января начался долгожданный штурм Новгорода. В 11 ч. 25 мин. того же дня офицеры А.П. Швагирев и В.А. Николаев водрузили красное знамя над стеной Кремля у Софийской Звонницы. Так завершился первый этап Новгородско-Лужской операции.
Вошедшие в центр Новгорода советские воины видели перед собой лишь заснеженные груды развалин, руинированные стены Кремля и древних церквей. Из 2345 довоенных жилых домов для жилья были частично пригодны лишь 40. Чрезвычайная Государственная Комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков установила, что городу причинён ущёрб в размере 11 миллиардов 226 миллионов рублей.

Тот самый Давыдов

Среди звонких фамилий полководцев и героев Великой Отечественной войны не так уж часто звучат имена тех, кому пришлось исполнять свой долг не с винтовкой и планшетом в руках, а заниматься восстановлением того, что было разрушено жестокой войной. Причём усилия и профессионализм этих людей порой обретали черты не меньшего героизма, да ещё проявленного на фоне «внутренней» войны с подозрительной и классово чуждой интеллигенцией.
В числе таких людей нужно обязательно вспомнить Сергея Николаевича Давыдова (1902-1977 гг.). В 1945 году он был направлен в Новгород для организации специальной научно-реставрационной производственной мастерской (СНРПМ), которую он возглавлял в самые первые нелёгкие годы. Будучи высокообразованным специалистом и знатоком архитектуры, Давыдов сумел собрать вокруг себя тот самый «костяк» реставраторов, который начал энергичное возрождение шедевров древнерусского зодчества, обеспеченное высоким научно-методическим уровнем. Его личными усилиями в мастерской появилась основательная библиотека, началось формирование научного архива. Из-под пера Сергея Николаевича вышли первые обобщающие публикации о реставрации Новгородского кремля и других важнейших объектов восстановительных работ. После печально известного «ленинградского дела» Давыдов оказался в ссылке, а затем вернулся в Ленинград, где и похоронен на Шуваловском кладбище.