«Новгород обвиняет»: итоги процесса

30.07.2015

«Публичный суд был справедливым возмездием за все бедствия войны».

(Окончание, начало в №№ от 21.05, 04.06, 18.06 и 16.07 т.г.)

«Новгород обвиняет»: итоги процесса 1Важным отличием Новгородского процесса от первой серии открытых судов была отмена смертной казни. Поэтому 18 декабря 1947 г. был зачитан приговор, по которому все девятнадцать подсудимых признавались виновными в совершении преступлений и приговаривались к заключению в исправительно-трудовой лагерь на 25 лет каждый.

Для отбытия наказания военные преступники направлялись в специально созданное для них лагерное отделение со строгим режимом в составе Воркутлага МВД. В лагере из-за экстремальных условий умерли многие осужденные, в особенности генералы. Так, генерал артиллерии Курт Герцог скончался 14 апреля 1948 г., генерал-майор Йозеф Губерт Руппрехт скончался 19 декабря 1952 г. (по другим данным – в 1953 году). Все выжившие были репатриированы в ФРГ и ГДР после смерти Сталина.
Суд в Новгороде стал одним из последних процессов с открытой формой заседаний. Еще 24 ноября 1947 г. вышло распоряжение МВД СССР, Министерства юстиции СССР, Прокуратуры СССР № 739/18/15/311. Согласно ему предписывалось рассматривать дела обвиняемых в совершении военных преступлений на закрытых заседаниях военных трибуналов войск МВД по месту содержания подсудимых (то есть практически без вызова свидетелей), без участия сторон и приговаривать виновных одинаково – 25 лет исправительно-трудовых лагерей.
Причины отмены открытых процессов до конца неясны, каких-либо аргументов в рассекреченных документах пока найти не удалось. Однако можно выдвинуть несколько версий. Предположительно, проведенных открытых процессов вполне хватило для пропагандистского эффекта, запрос населения на справедливое возмездие был удовлетворен, пропаганда переключилась на новые задачи. Кроме того, проведение открытых судебных процессов требовало высокой квалификации следователей. Подобных специалистов не хватало на местах в условиях послевоенного кадрового голода. Стоит учитывать и материальное обеспечение открытых процессов (смета новгородского процесса составила 55 тыс. рублей ). Для послевоенной разрушенной экономики это были существенные суммы. Закрытые же суды давали возможность быстро и массово рассматривать дела, приговаривать подсудимых к заранее определенному сроку заключения и, наконец, соответствовали традициям сталинской юриспруденции, которая к концу 1940 годов вернулась к практике репрессий.
Исследователи по-разному оценивают юридическую сторону открытых процессов над нацистскими преступниками 1946-1947 гг. Часть историков (в особенности – зарубежных) считает их спектаклями для решения политических задач, часть видит в них справедливое возмездие за военные преступления.
Немецкий историк Манфред Цайдлер отмечает юридическую полноценность открытых судов 1946-1947 гг.: «Все процессы были публичными и – что характерно для публичных и показательных процессов – отличались высокой степенью правовой формальности, к которой относилось помимо допроса свыше 300 свидетелей также и право обвиняемых на юридическую защиту. Советская пресса подробно освещала события, происходившие в залах судебных заседаний, отчасти дословно цитируя высказывания свидетелей и обвиняемых». А вот немецкий исследователь Андреас Хильгер считает, что открытые процессы по факту мало отличались от закрытых и зависели сугубо от решений властей: «Обвиняемые, места и время проведения этих трудоёмких показательных процессов были сознательно выбраны из массы пригодных для судебного разбирательства случаев военных преступлений с целью достижения наибольшего воздействия».
Действительно, пропаганда пронизывала все советские институции – в том числе юстицию, поэтому открытые процессы имели и политическое значение, особенно для компрометации нацистского «нового порядка» в глазах жителей ранее оккупированных территорий. Однако их главной целью был поиск военных преступников и справедливое возмездие. Это подтверждается источниками – документы следствия по одному новгородскому процессу составили 54 больших тома, никаких пропагандистских инструкций не выявлено, да  и в центральной прессе процесс почти не отразился. Какое уж тут «наибольшее воздействие»?
Противоречивые оценки относятся также к новгородскому открытому процессу. Профессор НовГУ М. Н. Петров считает, что следствие вскрыло не все военные преступления подсудимых, а процесс мог бы иметь лучшую организацию. Неполное расследование отмечали даже сами свидетели в частных беседах. Так, представитель Батецкого района А. заявил: «В процессе предварительного следствия и сейчас на суде все же не полностью вскрыты злодеяния немцев, чинимые у нас в Батецком районе. Обвиняемые ими немцы не полностью рассказывают о совершенных ими преступлениях, чем хотят смягчить себе наказание. Все равно получат не меньше 25 лет каторжных работ».  Возможно, если бы следствие не торопили из Москвы, то стали бы известны все тайные преступления нацистов на Северо-Западе СССР, информацию о которых по крупицам собирают историки сегодня. Заметим, что ни один исследователь, даже отмечая недостатки следствия (что было характерно для сталинской репрессивной системы), не сомневается в доказанной вине военных преступников.
Приговор открытого суда в Новгороде можно считать обоснованным даже по современным меркам, поэтому все осужденные не были реабилитированы как в 1991 году (во время активного пересмотра дел), так и сегодня. К тому же в Новгородском процессе вина подтверждалась фактами, свидетелями из числа советских граждан и военнопленных. Под грузом этих доказательств почти все подозреваемые признавались в содеянном. Были уверены в их виновности центральная и местная власть, а также большинство новгородцев. Военные преступники стали в глазах населения символами всего зла оккупации на родной земле. Поэтому публичный суд был  справедливым возмездием за все бедствия войны.

Дмитрий АСТАШКИН,
кандидат исторических наук




Оставить комментарий

Ваш комментарий отправлен на модерацию.
Комментарий станет доступен после его одобрения.
Ваш комментарий будет доступен после проверки модератором. Редакция оставляет за собой право на публикацию комментариев.