Театр! А где поклонники?..

26.11.2015

«Мы, естественно, не делаем бытового Островского. Хотя от быта совсем уйти нельзя».

Театр! А где поклонники?.. 1В преддверии новой постановки по пьесе А.Н. Островского «Таланты и поклонники» в академическом театре драмы им. Ф.М. Достоевского  беседуем с режиссером-постановщиком спектакля Андреем Смолко.  

– В репертуаре столичных театров название «Таланты и поклонники» встречается довольно часто.  Что будет отличать новую постановку этого произведения в новгородском театре от уже существующих?
– Я бы не сказал, что прямо так часто ставят «Таланты и поклонники», как раз чаще ставят другие пьесы Островского. А эта пьеса про театр, и для того, чтобы ее сделать, надо хотеть что-то  изменить в театре, надо как-то отнестись к этому феномену. Будет ли что-то особенное – не знаю, я вообще так не размышлял. Я стараюсь вскрыть какое-то содержание, которое бы резонировало со мной и ситуацией вокруг.
– Зритель может не ждать, что главная героиня будет читать монолог, идя  по канату, кувыркаясь через голову?
– А зачем? Дело же не в том, что это запретное средство, дело в том, что любой радикальный язык требует содержательного обеспечения. Я не против канатов, просто тогда за этим что-то должно быть. Я вообще не против любого языка, можно надеть пиджаки от Кардена и сыграть те же «Таланты и поклонники», вопрос  – зачем? Чего ты хочешь? Зачем тебе такие радикальные средства?
– Ваш язык, каким он будет?
– Ну, это язык поэтический, я думаю. Мы, естественно, не делаем бытового Островского. Хотя от быта совсем уйти нельзя. Он писал про российские  широкие слои населения, и поэтому быт там есть, вопрос в том, что из быта надо вытянуть поэзию, надо найти какие-то мотивы, актуализировать их, или темы актуализировать,   и тогда быт войдет только той частью, которая необходима, чтобы обеспечить причинно-следственные связи. Все что будет сверху, это будет метафорическая ткань. 
– Для создания образа на сцене необходим еще и художник, он помогает режиссеру воплотить на сцене визуальный ряд. С кем из художников вы работаете над этим спектаклем?
– С художником Ариной Слободяник  это первый спектакль. Почему выбрал? Я знал ее отца, Николая Слободяника. Когда-то мы с ним делали вместе мой  диплом, потом дорожки наши разошлись. С ним в паре часто работает Мария Лукка, тоже известный художник, они оба выпускники Кочергина Э.С. Мы с ней когда-то работали, и просто связь сохранилась.  Для этой постановки мне нужен был художник, я с ней связался, предложил поработать. Но она сейчас занята.  Мы подумали-подумали, и она так в шутку  сказала: «О! А ты с Ариной не хочешь поработать? Арина действительно очень хороший художник». Я ответил, что это было бы любопытно, потому что Николая я знаю, это действительно очень талантливый человек.  А Арина когда-то сидела в зале еще ребенком и смотрела на наши репетиции.  Мы с Ариной стали общаться, я стал ей рассказывать свои идеи,  и она откликнулась. Мне понравилось, что она предлагает, мы стали вырабатывать какую-то концепцию. Она предложила несколько интересных вещей. Другое дело, что работа над спектаклем – это еще и личный контакт, привыкаешь долго к человеку. Надо же слышать друг друга, а не всегда это получается, потому что все-таки это два художника с разным языком, с разными средствами.
– А она отстаивает свою точку зрения, или вы как мэтр давите?
– Когда мы не понимаем друг друга, она замыкается и молчит…
– То есть вы давите на нее, не даете человеку проявить себя?
– Нет, я вообще ни на кого не давлю, только в том случае, если сталкиваюсь с фанаберией. Я в принципе не человек давления. И, кажется, моя жизненная позиция  уходит  от  всякого рода проявлений  радикально-давительного характера. Мне кажется, я сам развиваюсь в другую сторону. Поэтому нет, не давлю. Я как раз молодых людей очень щажу и очень им сочувствую, потому что я понимаю, в какой стране они родились и в какой стране им придется работать. Я считаю,  что это поколение такой феномен. Они покалечены свободой. Свобода прекрасное явление, но в нашей стране для нее почвы не было создано. Что такое свобода, они знают, а что такое ответственность – не всегда…Я думаю, у них впереди очень серьезные испытания.
– Распределение ролей в спектакле. Чем вы руководствовались в выборе актеров на роль, ведь труппа для вас новая, и увидеть артиста в работе можно только в текущем репертуаре?
– Я не знаю,  у меня с этим никогда не было проблем. Для кого-то это мучительный выбор, для меня никогда. У каждого из нас есть свои плюсы и свои минусы. Я редко ошибаюсь и никогда не мечусь: этого или этого артиста…Я смотрю и понимаю, что, скорее всего, вот этот человек вот этот материал сделает вот так… Это интуиция и мое личное представление.  Я же вижу, как человек выявляется даже в беседе. И у меня внутри складывается представление, что будет, если я погружу его в определенные обстоятельства, как он взорвется, если взорвется…  Примерно так – приехал, посмотрел, подумал, выбрал… Критерии?  Материал, естественно, человеческая природа и фактура.
– Вы уже познакомились с труппой театра, коллективом. Готовы ли вы к дальнейшему сотрудничеству с нашим театром?
– Это надо не у меня спрашивать, а у театра. Я привязываюсь к людям, это правда. У меня во всех театрах, где я ставил, есть друзья, и многие  мне пишут, и из среды актеров чаще всего. С людьми сходишься, вырабатывается какой-то общий язык, и, естественно, продолжение может быть, а может и не быть…

Кстати.
Сюрприз от Новгородского академического театра драмы им. Достоевского. Покупая один билет на романтический спектакль по мотивам повести А. Грина «Алые паруса» – второе место вы получаете в подарок. Спектакль будет показан 29 ноября в 18.00.

Татьяна МИХАЙЛОВА




Оставить комментарий

Ваш комментарий отправлен на модерацию.
Комментарий станет доступен после его одобрения.
Ваш комментарий будет доступен после проверки модератором. Редакция оставляет за собой право на публикацию комментариев.