Владимир Спиваков. О парадоксах СССР, потерянном поколении и умении слышать

В прошлом году, предваряя выступление маэстро Владимира Спивакова и Национального симфонического оркестра в Новгороде, организаторы концерта пояснили, что запускают в нашу публику «пробный шар» из популярных классических произведений — посмотреть, как примут. В общем, тактично дали понять, что не уверены в подготовленности провинциального слушателя. Видимо, новгородцы произвели благоприятное впечатление: на закрытии фестиваля «Кремль музыкальный», состоявшемся на прошлой неделе, «Виртуозы Москвы» под руководством Спивакова исполняли уже и симфонии, и фрагменты из опер.

Неожиданный подарок преподнес Владимир Теодорович новгородским музыкантам: пригласил студентов и преподавателей училища искусств имени Рахманинова  присутствовать на сцене во время концерта, дав возможность вблизи понаблюдать за работой оркестра. Для этого за спиной оркестрантов были установлены два ряда стульев.

И, конечно, это был бы не Спиваков, если бы не порадовал публику очередным музыкальным розыгрышем. В прошлый раз маэстро лично палил из пистолета под польку Штрауса «На охоте». На этот раз пришел черед «Маленькой Данелиады» Гии Канчели. Новгородцы живо включились в игру и, повинуясь палочке маэстро, дружно выдыхали «Ку-у» в нужных местах.

–     Владимир Теодорович, ваша деятельность отмечена множеством наград, в том числе правительствами разных стран. Есть ли среди них самая дорогая, от которой вы бы никогда не отказались?

–     Очень сложный вопрос. Каждая из них мне по-особому дорога, ведь за каждой — своя история. Взять орден «За заслуги», врученный Украиной… Ведь «Виртуозы Москвы» были единственными, кто приехал  в Чернобыль на третий день после трагедии, которую наше правительство называло «аварией». Мы приехали, чтобы разделить с людьми их горе и страх — никто не знал, каковы будут последствия облучения.

Или армянский орден святого Месропа Маштоца. На второй день после страшного землетрясения в 1988 году мы, находясь во Флоренции, организовали сбор средств в церкви Сан Лоренцо, которые передали пострадавшим. А затем приехали сами и выступили, а средства от концерта направили на закупку детских инвалидных колясок. Трудно представить: мы первыми полетели в космос, напугав своим гигантским потенциалом весь мир. А детских инвалидных колясок в стране не производилось!  В СССР вообще было много подобных парадоксов.

– А чем дорого почетное звание «Артист мира», присужденное ЮНЕСКО?

–     Но это действительно так, с «Виртуозами» мы объездили весь мир! Один раз играли даже племенам Центральноафриканской Республики — по просьбе главы французской концессии. Страна поразила меня своей бедностью. На женщинах висит по нескольку детей, у них почти нет одежды, везде нищета. Все разграблено!

– И как они вас слушали?

– Очень внимательно. Затем в благодарность стали танцевать вокруг костра и петь.  А когда смолкли, я взял скрипку и сыграл то, что они только что пели. Их реакцию не забуду никогда: они остолбенели. Как это — белый человек играет на незнакомом инструменте  музыку, посредством которой они общаются с богами! Стояла совершенно библейская тишина. А потом кинулись обнимать, вешать на меня своих детей гроздьями…

– Год назад пресса взорвалась сообщениями о зверских бандитских нападениях на двух музыкантов из вашего оркестра. Чем окончилась печальная история?

– Ребята уже вернулись в коллектив и будут играть для новгородцев. Конечно, изувечены они были страшно. Нападавших на Дениса Шульгина уже нашли. Помогло вещественное доказательство — украденная скрипка, которую я лично покупал в Париже. А на Георгия Цая, судя по всему, напали скинхеды: у них существует «порог» – каждый должен ударить ножом. Их, видимо, уже не найдут.

– Но правоохранительные органы что-то предпринимают?

– Реагировать должны не правоохранительные органы, а власть. Молодежь очень доверчива, ею надо заниматься. Чтобы не было потерянного поколения, молодых нужно обеспечить многим, и прежде всего любовью. Ведь в каждом из нас заложены не только добродетели, но и пороки. Какими гранями повернется человек, чем высветится его талант? Это зависит от взрослых, в том числе от педагогов — сумеют ли они чем-то заинтересовать, увлечь. В Фонде мы стараемся создавать все условия для развития личности.

– Вы единственный руководитель оркестра в мире, кто выбирает музыкантов не только по профессиональным, но еще и по личностным качествам. Какое из них для вас наиболее ценно?

–     Помните, как сказал Шекспир: «Смотреть еще не значит видеть». А я бы сказал: слушать еще не значит слышать.  В оркестре умение слышать, не музыкальное, а человеческое, особенно важно. Не зря ведь Цветаева назвала оркестр «единством множества».

– Последний вопрос не только Спивакову-музыканту, но и боксеру: можно ли доказать правоту с помощью физической силы?

–     Бывают такие ситуации. Но ведь надо помнить, что Иисус Христос победил силой духа. И мне этот способ ближе.

Фонд Владимира Спивакова оздан в 1993 году
• 3500 детей получили материальную и гуманитарную помощь;
• стипендиатами Фонда стали более 800 человек, 450 из них — лауреаты международных конкурсов и фестивалей;
• Фонд подарил музыкантам более 220 музыкальных инструментов;
• на деньги Фонда проведено медицинское обследование более 150 человек, сделано около 100 сложных хирургических операций.

Маленькая Данелиада

«Знаменитый скрипач Гидон Кремер  попросил Канчели написать пьесу для симфонического оркестра по мотивам музыки «Кин-дза-дза».  Гия написал. И поскольку ее впервые исполнили в Германии, назвал «Айне кляйне Данелиада». И написал ее так, что по музыке оркестранты во время исполнения несколько раз должны пропеть «Ку». …Когда его оркестр приехал в Москву выступать в консерватории, Гидон пригласил меня на репетицию и спросил, есть ли у меня какие замечания. Замечаний у меня не было. Но я сказал, что не возражаю, если они вспомнят, что у слов есть авторы. И на концерте серьезная женщина объявила:
– Айне кляйне Данелиада! Музыка Гии Канчели. Слова Георгия Данелия. (Про Габриадзе она забыла объявить.)
Гидон указал на меня дирижерской палочкой, я встал и поклонился – скромно и как бы нехотя (этому я научился у Гии Канчели на его симфониях). Раздались аплодисменты. Пьеса прошла с успехом. Гром аплодисментов. Гидон снова показал на меня палочкой. И я опять скромно и нехотя кланялся. А потом в фойе меня окружили восторженные любители музыки, и я раздавал автографы. Много! Писал: «Желаю счастья! Ку!».
А какой-то юноша крикнул:
– Величайшему композитору двадцатого века Канчели: ура!
И все его поддержали.
Я понял, что меня чествуют, потому что думают, что я Канчели, и ушел домой в плохом настроении».
Из книги Г. Данелии «Тостуемый пьет до дна»