Любечская битва
Обращаясь к наиболее ранним примерам воинского мужества и славы новгородцев, нам придётся мысленно перенестись почти на тысячу лет назад, в эпоху Ярослава Мудрого. Это были первые десятилетия существования единого Русского государства с двумя ярко выраженными центрами – в Новгороде и Киеве. Причём Новгород совсем не был отдалённой колонией славян, добравшихся из Поднепровья до берегов Волхова. Вовсе нет, ведь здесь, в сгустке славянских поселений, на пересечении важнейших торговых путей раннего Средневековья, самостоятельно вырос и распрямился Новый город – экономический и политический оплот Северной Руси. Отсюда в 882 году ушли на юг славяно-варяжские дружины под предводительством князя Олега, чтобы соединить в единую державу Новгород, Смоленск и Киев. Тот поход закончился у врат Царьграда, а «матерью городов» – столицей Руси – по решению Олега стал Киев. За первым походом были и другие, и в них всегда участвовали представители северных славянских племён и варяжских наёмников. Те, кого летопись собирательно называет «новгородци»…
«А мы княже, по тобе идём!»
Важнейшим эпизодом начальной русской истории являются события 1015-1019 гг., связанные с попыткой молодого новгородского князя Ярослава (тогда ещё не Мудрого) отложиться от Киева и перестать платить дань князю Владимиру Крестителю. За этим последовала череда трагических событий: собираясь в поход на сына, скончался князь Владимир; затем один из его старших сыновей Святополк организовал убийство двух младших братьев – Бориса и Глеба. Следующей жертвой, по мнению летописца, должен был стать непокорный Ярослав.
У Ярослава хватало проблем и без опасных намерений Святополка: собранные им в Новгороде скандинавские наёмники-варяги начали бесчинствовать, чем навлекли на себя справедливый гнев горожан. После нескольких стычек, в которых досталось и варягам, и новгородцам, Ярослав всё же осознал необходимость объединения перед угрозой братоубийственного раздора на Руси. Повинившись перед новгородцами на вечевом собрании «на поле» у деревни Ракома и пообещав им свою защиту, Ярослав призвал на помощь в борьбе за киевский стол против Святополка Окаянного. Разумеется, в этих политических шагах зримо присутствовала экономика, ведь маршрут от Новгорода до Киева был частью важнейшего транспортно-торгового коридора «из варяг в греки», исчезновение которого грозило жизненным интересам и северных соседей-викингов, и самих новгородцев, богатевших на посреднической торговле. Потому и прозвучал на вече у берега Ильменя клич новгородцев: «А мы княже, по тобе идём!»
Решающее сражение произошло на берегу Днепра у города Любеча. Здесь, как пишет известный историк С.М. Соловьёв, «в третий раз видел Днепр враждебное движение Северной Руси на Южную». На стороне Святополка были не только русские отряды, но и большое войско печенегов.
Несколько недель армии стояли друг против друга, не решаясь вступить в бой. Желая раззадорить новгородцев, киевский воевода Волчий Хвост кричал им через реку: «Эй вы, плотники, зачем пришли сюда со своим хромцем (Ярослав прихрамывал). Вот мы вас приставим нам хоромы рубить!». Эта издёвка подчёркивала не только плотницкие навыки новгородцев, но и их обычное оружие – топор.
Дождавшись заморозков, новгородцы с Ярославом решились напасть. В ночь они переправились на вражеский берег и сразу же оттолкнули лодки – отступать нельзя! Чтобы различать своих в темноте, Ярослав дал команду: «знаменаитеся, повиваите собе главы своя убрусом». Обвязавшись белыми платками, новгородцы бросились на врага, и «бысть сеча зла». Воины хватали друг друга руками за оружие, да так, что по рукам и ногам ручьями текла кровь. Печенеги, стоявшие за притоком Днепра, так и не решились вступить в бой. Ещё до света исход Любечской битвы был решён: Святополк бежал к печенегам. Ярослав восстановил свои права на киевский стол и, щедро одарив новгородцев, отпустил их домой.
Правда, Любечская битва не была последним эпизодом в борьбе Ярослава и Святополка. Найдя поддержку у своего тестя польского короля Болеслава Храброго, Святополк вскоре вновь занял Киев. Ярослав, проигравший сражение за столицу, чудом вырвался из рук врага с четырьмя дружинниками. Домчавшись до Новгорода, отчаявшийся князь решил бросить всё и бежать «за море» к союзникам-варягам. Но не тут-то было. Как гласит летопись: «Новгородци расекоша лодьи Ярославле рекуще: «можем ся еще бити с Болеславом и с Святополком». После этого горожане стали собирать деньги на новую армию и её вооружение. Всё повторилось: дальний поход на Киев, кровавое сражение на реке Альте, разбитый Святополк. Так благодаря активному участию Новгорода в XI веке дважды было спасено единство Руси, братоубийца был повержен!
Новгородское войско в X-XI вв.
Интерес к военной истории древнего Новгорода проявляли многие известные российские и советские историки. Уже в XIX в. теме военного быта новгородцев были посвящены труды А.И. Никитского. В трудную пору Великой Отечественной войны в Москве были защищены диссертации А.А. Строкова (бывшего директором Новгородского музея до 1941 г.) и М.Г Рабиновича о военной организации славян и Древней Руси, а также о новгородском войске. Но особенно ценные материалы о наступательном и оборонительном вооружении древних новгородцев дали археологические раскопки. Многочисленные находки предметов вооружения, броней, кольчуг, снаряжения коня были обработаны А.Ф. Медведевым и А.Н. Кирпичниковым. Их публикации и являются основой наших знаний о вооружении средневекового новгородского войска.
Как и на остальной территории Киевской Руси, новгородская рать состояла из двух частей: княжеской дружины и ополчения горожан и селян, или воев. В наборе вооружения ярко проявилось соседство Новгорода с народами северной Европы: в наступательном вооружении преобладали копьё, меч, топор, боевой нож. Хороший лук с бронебойными наконечниками стрел ценился особо. Оборонительные доспехи состояли из щита круглой формы, пластинчатых броней, реже кольчуги.
Армия киевского князя была более разношёрстной, поскольку в ней наряду с выходцами с севера были и представители южных кочевых народов – хазар, печенегов. Здесь наряду с мечом в ходу была сабля, кистень, дротик.
Главным оружием и одновременно индикатором социального статуса, конечно, был меч. В конце IX – начале XI вв. он имел широкий (около 5 см) и обычно не длинный (около 90 см) клинок с параллельными лезвиями, широким желобом и закругленным концом, поскольку предназначался только для рубки. После нескольких десятилетий изучения клейм на лезвиях мечей учёные пришли к выводу, что наиболее качественные мечи поступали на Русь с берегов Рейна. Хотя и русские мастера со временем научились ковать неплохие клинки.
В X-XI вв. на Руси, как и повсюду в Европе, преобладала пехота. В тактическом отношении кавалерия была важна на стадии преследования противника; в ближнем бою конники спешивались. Обычной формой построения войск была «стена» – плотно укрытая щитами линия пехотинцев, способная вести как оборонительный, так и наступательный бой. Маневренность «стены» целиком зависела от выучки и слаженности действий воинов.