«Новгородское взятие»

Отражение в XIII веке монгольской агрессии с Востока и защита западных границ Руси от шведов и немцев стали самым серьёзным испытанием для Новгородской республики. В XIV-XVI вв. новгородцы продолжали участвовать в обороне своих бескрайних земель от посягательств тех же шведов, литовцев и ливонцев. По мнению некоторых исследователей, были новгородские полки и на Куликовом поле в 1380 году, вот только память об этом по разным причинам «стёрлась» из истории русского Средневековья.

Не удалось новгородцам проявить воинскую доблесть и при защите своей независимости от Москвы. За первым поражением под Старой Руссой (1456 г.), последовал полный разгром 40-тысячной новгородской рати на реке Шелонь (1471 г.). Окончательное подчинение Новгорода Москве в январе 1478 г. было бескровным, но тяжёлым по последствиям: десятки боярских и купеческих семей были репрессированы и расстались с родной землёй. С этого времени военная защита новгородских владений перешла под управление московских наместников и воевод.

ШВЕДЫ ПОД НОВГОРОДОМ

В пору Смутного времени, начавшегося после внезапной смерти Бориса Годунова в 1605 году, чтобы избавиться от назойливых польских попыток захватить московский престол, царь Василий Шуйский решил просить помощи у шведов. В состав приглашённого из Швеции корпуса кроме шведов и финнов вошли различные иноземцы, до этого прошедшие воинскую школу в Нидерландах. Соединение московского войска Скопина-Шуйского и наёмной армии под предводительством Якоба Делагарди произошло в середине апреля 1609 года под Новгородом. Умелое командование Делагарди, маневренность и военное мастерство наёмников помогли войскам Василия Шуйского одержать несколько побед над поляками и снять блокаду Москвы. Но, потерпев в 1610 году крупное поражение под Клушиным, русско-шведские войска разделились. Василий Шуйский был свергнут с престола и насильственно пострижен в монахи. В этой ситуации Делагарди взялся за реализацию намерения своего короля пополнить владения шведской короны новгородскими землями.
Продвигаясь на север, Якоб Делагарди сумел сохранить в своём войске под Новгородом около 1750 человек конницы и 2400 пехотинцев. В начале июня 1611 года наёмная армия остановилась лагерем у Хутынского монастыря, явно угрожая беззащитному Новгороду, укрепления которого сильно обветшали. В документах того времени сообщается: «По досмотру боярина и воеводы князя Ивана Никитича большого Одоевского да чашника и воеводы Василья Ивановича Бутурлина … на Софейской стороне во многех местех острог (городская стена – прим. авт.) испортился и повалялся, а в ыных местех земля осыпалася и лестниц х острогу нет и в осадное время к острогу взойти не уметь».
Тем временем московский воевода Василий Бутурлин, выполняя поручение первого подмосковного земского ополчения, втайне от новгородцев сообщил Делагарди, что в Москве согласны посадить на русский престол шведского королевича, а в качестве платы за новую военную помощь готовы отдать те северо-западные крепости Руси, которые шведский король выберет сам. Но за оборону Новгорода энергично взялся новгородский воевода Иван Одоевский под лозунгом «о граде пекийся, вооружи люди». В составе новгородского гарнизона в это время было немало сил: 4 дворянские сотни (450 человек), московский стрелецкий приказ – 400 человек, половина казачьего приказа – 230 человек, 400 астраханских стрельцов и 9 казачьих станиц. Общая численность регулярных русских войск в городе достигала 2000 человек, к которым были готовы присоединиться горожане. В целом, таких сил было вполне достаточно, чтобы защитить город и диктовать свои условия.
В конце июня посланный Иваном Одоевским крестьянин обвинил наёмников Делагарди в мародёрстве и потребовал покинуть новгородскую землю. 8 июля небольшой конный русский отряд вступил в стычку с наёмниками, разорявшими деревни под Хутынью. Переговоры прекратились, и новгородцы стали решительно готовиться к обороне. Им пришлось вырубить все окрестные рощи и сады, сжечь пригородные монастыри и деревеньки. Жители пригородов и монахи со своим скарбом собрались в Новгороде и с горечью наблюдали за пожарищами на месте храмов и жилищ.
Окончательно убедившись в двурушничестве московского воеводы Бутурлина, Якоб Делагарди известил короля, что приступает к штурму Новгорода, и начал изучать подступы к городу.
Сам Делагарди был весьма примечательной и характерной для своего времени фигурой. Его отец, француз-наемник Понтус Делагарди, служил сначала датчанам, а затем шведам, отличившись в военных действиях против России в 1570-80-х гг. Якоб также успешно служил шведской короне уже в юношеском возрасте. В начале 1600-х годов он получил военное образование и первый боевой опыт в Нидерландах. В 1608 г. Делагарди отклонил личное предложение французского короля Генриха IV поступить к нему на службу и вернулся в Швецию в компании тысяч «сокращенных» голландцами наемников. В 1608 г. 25-летний полководец Якоб Делагарди был назначен командующим шведским войском, приглашённым в Россию.

ШВАЛЬ У ЧУДИНЦЕВСКИХ ВОРОТ

События осады и штурма Новгорода подробно описаны и хорошо исследованы историками. Осознав неизбежность военных действий, Делагарди перевёл свои войска из Хутынского монастыря в Колмов. Не желавший замечать агрессивности шведов московский воевода Бутурлин продолжал умиротворять оккупантов: «с ними съезды творяще и пияще с ними, а мысли их никто не ведаше».
Решившись на штурм, Делагарди позаботился об облегчении задачи проникновения в город. Захваченный в плен под городом холоп Иван Шваль согласился открыть врагу городские врата в назначенное время. О дальнейшем ходе событий красочно повествует план шведского штурма, сохранившийся в архивах Швеции. Он изображает последовательные этапы боевых действий на подступах к городу и внутри него.
На рассвете 16 июля 1611 г. шведы имитировали нападение на город с северного направления, от Колмова монастыря, после чего их главные силы внезапно подступили к городским валам с запада у Чудинцевских ворот. На плане шведской осады города хорошо видны изображения колонн наёмных шведских войск, входящих в город через Чудинцевскую башню. Сама башня находилась на месте современного сквера у Киноцентра, ближе к нынешней Чудинцевой улице, то есть совсем рядом с местом установки стелы «Город воинской славы».
Благодаря описаниям XVII века мы знаем, что башни Окольного города в то время были двухчастными: поверх полуразобранного каменного основания XIV века стояли деревянные четырёхугольные конструкции с несколькими ярусами окон-бойниц. Со стороны рва башня была дополнительно укреплена прирубленными деревянными стенами-тарасами, а по верху вала стоял мощный палисад с прорезями для стрельбы.
Увы, в момент приступа шведов ворота башни внезапно открылись, и наёмники ворвались в город. Попытки гарнизона организованно отступать к центру сорвались – слишком мала была дистанция и неравны силы сторон. «Немцы сбивали русских с валу и от одного зубца к другому, от одного места к другому». Отбиваясь и отстреливаясь, в пылу сражения погибли Тимофей Шаров с 40 казаками, В.Д. Гаютин, А.Ф. Голенищев, новгородские дворяне А. Батенев, Т. Бундов, С.Т. Кузминский, М. Нармацкий, Р.Д. Хомутов и многие другие. Были жертвы и среди мирного населения – 30 человек и две полные семьи Софийской стороны, 12 человек с Торговой стороны.
Защищая Новгород, героически погиб служитель Софийского собора протопоп Амос. Он заперся «на своем дворе с своими советники и бьющеся с немцами многое время и много немец побил». Отказавшись сдаться на милость врагов, Амос умер в страшных мучениях: нападавшие подкатили к стенам его двора бочки с порохом и подожгли его самого и «детей его и людей». Место мученической гибели защитников Новгорода до сих пор никак не выделено в городской топографии, хотя находится в самом центре города, в северной части Кремлёвского парка.
Московский воевода Василий Бутурлин, видя катастрофически быстрое продвижение шведов по улицам Софийской стороны, сначала бежал к себе в шатёр, а затем отдал приказ подчинённым ему войскам переправиться через Волхов. Здесь стрельцы и казаки вволю пограбили купеческие лавки Торговой стороны под предлогом того, что всё равно всё достанется шведам. После этого московское войско вышло из города и на короткое время стало лагерем у Бронницы. После его ухода архимандрит Юрьева монастыря жаловался, что монастырские луга вдоль Волховца «как ехал из Новагорода Василей Бутурлин с казаки да стрельцы выкосили и вытравили».
Осознав, что силы неравны и сопротивление невозможно, воевода Иван Одоевский и митрополит Исидор приняли решение принять условия Делагарди. 25 июля 1611 года был подписан мирный договор, признававший Новгород независимым государством под управлением шведской короны. На новгородский престол предполагалось посадить сына шведского короля, а до этого городом должны были управлять Делагарди и Иван Одоевский. Иноземная оккупация Новгорода продолжалась более пяти с половиной лет. Это были горестные годы унижений и разорения и без того бедствовавшего города. В сохранившихся в Швеции документах этого времени есть ужасающая статистика: в первой половине 1615 года от голода и болезней в Новгороде умерли 7652 человека!
Тем не менее, упорное нежелание наших земляков присягнуть шведскому королю Густаву II Адольфу заставило последнего отказаться от намерения удержать за собой обезлюдевшие новгородские земли. Оккупация завершилась 27 февраля 1617 г. в деревне Столбово под Тихвином подписанием мирного договора. По условиям Столбовского мира шведы вернули России Новгород и большую часть его земель, сохранив за собой Карельский перешеек и южное побережье Финского залива с крепостями Ям, Копорье, Орешек и Ивангород. Русское правительство обязалось выплатить контрибуцию в 20 тысяч рублей серебром, а шведским купцам были обещаны торговые привилегии в России.
Составленная в 1617 году опись Новгорода скорбно гласит: «На Софийской стороне белых 24 двора, а жильцов в них 25 человек, тяглых 40 двор, а жильцов в них 49 человек… А опричь того на Софийской стороне дворов нет, вся Софийская сторона стоит пуста».