Когда аромат полыни становится осязаемым, а тишина оглушает…

По представлениям обычного оперного певца Петр Савельев давно должен был лишиться голоса. Но нет. Вот уже три года каждый день он тренирует горловое пение. На первом концерте в Великом Новгороде зал долго не хотел отпускать человека, поющего таким странным способом. Поэтому Петру пришлось загадочно испариться. Снова у нас он со своим проектом «Цагаан Тал» появится 30 мая, уже с полноценной программой.

Горловое пение широко распространено среди народов с традиционным укладом, от Африки до Сибири, от Тибета до Новой Гвинеи. Но ни в Африку, ни в Новую Гвинею ехать мне не пришлось. Петр живет и работает в Санкт-Петербурге, а высокоскоростной Интернет дал отличную возможность побеседовать с ним в режиме реального времени.

– Откуда ты узнал о горловом пении?

– Однажды в мае оказался в Элисте на празднике Тюльпанов. Там выступал парнишка, лет пятнадцати, голос такой сильный и низкий… Потрясло =) С тех пор запомнил, но научиться случай выдался не сразу. Сначала был уверен, что это европейцам не под силу. Оказалось, миф! Но в Питере учителя найти не удалось. Поехал в Москву.

– Специально?

– Да. Там как раз Саян Андриянов проводил семинар в Музее истории кочевых культур. (Саян Андриянов и группа «Буготак» – сибирский этно-рок, популярный в России – прим. автора). Это так необычно: Москва, город, а мы сидим в юрте и поём.

– Когда ты поешь, что в голове?

– Ветер. Пустота. Эхо темноты. Не описать. Самое необычное то, что в какой-то момент голос как бы отделяется и начинает жить своей жизнью. Ты им управляешь по-прежнему, но ощущаешь как что-то совершенно отдельное от тебя.

– Горловое пение – часть культуры, а ты чувствуешь себя частью этой далекой культуры?

– Да, безусловно. Без слияния с традицией заниматься этим тяжело и, отчасти, бессмысленно. На мой взгляд, горловое пение – это, в первую очередь, знание традиционной эстетики, одна только техника ничего не даст. Открыл для себя целую науку – этномузыковедение. Непочатый край работы — собираю материал, общаюсь со специалистами, «поднимаю» литературу. Университет очень правильно организует мышление под такие задачи.

У меня прапрадед был, судя по документам, калмыком =) Чувствую себя степняком, степь безумно люблю. Весной в ней есть короткий момент, когда снег сошёл, но земля ещё не выгорела. Степь цветёт. Тюльпаны, ирисы – безумное количество цветов. До горизонта.

Ещё хорошо в полынной степи летом, на закате. Когда ветер стихает, и аромат полыни с вечерней прохладой становится осязаемым. Хорошо ранней весной по ночам. Когда ты понимаешь, что один на многие километры вокруг, а в степи ни звука. Сверчков ещё нет, дневные птицы спят, ночные тоже не слишком часто подают голос. И — никакого эха. Степь же. Тишина оглушает.

– Поменялось ли твоё мироощущение после знакомства с этой культурой?

– Безусловно. Буддистом, возможно, я и не стал, но очень многое из этой философии мне близко. Для меня горловое пение, прежде всего, один из инструментов творчества. Хотя выходит так, что косвенно, исподволь оно сильно меняет всю мою жизнь. Я стал по-другому относиться к людям, стало проще находить общий язык. Как иначе быть, если надо разговорить спешащего мастера, к тому же плохо говорящего по-русски 🙂 Другое восприятие музыки, восприятие времени. Научился радоваться каждой прожитой минуте. Всё это не напрямую из-за пения, конечно. Но, так или иначе, это связано.

На вопрос о личном, что Петр любит или не переносит в жизни, ответа я ждала долго, но не торопила собеседника: он, как и его музыка, был задумчив и обстоятелен, это чувствовалось даже за 180 км.

– Люблю людей и ещё больше люблю одиночество, – ответил он. – Люблю слушать, как шуршит падающий снег по палатке. Люблю дождь и прошлогоднюю клюкву из-под снега. Хотя перезимовавшую бруснику люблю ещё больше. Люблю запах полыни и ветер. Не люблю? Можно, конечно, написать, что не люблю запах города после похода. Мол, давка в транспорте, мужчины, бегущие к свободным сиденьям наперегонки со старушками. Обман, мол, не люблю, и тому подобные благоглупости. Но я это тоже люблю. Это всё значит, что я ещё жив :)))

Далеко за полночь монитор гаснет. Но мне до утра снилась степь, бескрайняя и тихая. Нет, я не побежала собирать вещи для поездки на семинар по горловому пению, но несколько альбомов в плеер закачала. Буду медитировать в транспорте, вспоминать степь.

«Это в самом деле вещь замечательная: набирая в легкие как можно больше воздуха, певчий этот гонит усильно, не переводя духа, воздух сквозь дыхательное горло и скважину его, или горловинку, и вы слышите чистый, ясный, звонкий свист с трелями и перекатами, как от стеклянного колокольчика, только гораздо протяжнее. Это не что иное, как свист дыхательным горлом — явление физиологически замечательное, тем более что грудной голос вторит этому свисту в то же время глухим, но довольно внятным однообразным басом».