Годы 1542 – 1548. На московском троне под татарской шапкой

03.07.2008

Юный великий князь Иван IV стремительно подрастал под опекой боярской Думы и к 13 годам выглядел сущим верзилой. Чтобы явить миру нового государя, Посольский приказ официально объявил за рубежом, что великий князь «в мужеский возраст входит, а ростом совершенного человека уже есть». В конце 1546 года Иван IV и его окружение решают, что молодому правителю Руси пора венчаться на царство.

Это должно было убедить население Руси и соседние государства в том, что статус московского царя равен императорскому и что Москва — центр православной Вселенной. Главным советником в этом деле оказался бывший новгородский архиепископ Макарий, в 1542 году ставший московским митрополитом.

16 января 1547 года Иван IV торжественно был провозглашён «царём всея Руси». На его главу возложили «шапку Мономаха» – символ державной власти. Вот только происходит эта шапка, по общему мнению специалистов, из восточных земель. Скорее всего, ещё в XIV веке кому-то из потомков Ивана Калиты её подарил монгольский хан Узбек.

ВЕЛИКИЕ КЛАДЫ И ЧЕТЬИ МИНЕИ

Коронации Ивана IV предшествовало обнаружение им в Новгороде большого клада серебряных монет.

Первый такой клад, видимо, представлявший собой утаённые от Ивана III сбережения эпохи вечевой республики, был открыт в Новгороде ещё в 1524 году. Купец Дмитрий Сырков случайно обнаружил в стене церкви Параскевы Пятницы на Торгу большое количество серебряных монет.

Но главная находка случилась осенью 1546 года. Тогда Иван IV неожиданно проявил большой интерес к Новгороду Великому. 15 сентября он покинул столицу и уехал на богомолье в Новгород и Псков. В Москву вернулся только 12 декабря, и уже через пять дней состоялось решение о коронации. Но вместо приготовлений к торжественной церемонии 28 декабря великий князь вновь объявился в Новгороде.

На берега Волхова он прибыл с большим войском и, приказав схватить главного ключаря и пономаря новгородского Софийского дома, подверг их пыткам. Оказалось, во время богомолья Иван узнал, что в стенах Софии замурована сокровищница.

Годы 1542 – 1548. На московском троне под татарской шапкойКлючарь уверял, что ничего не знает. Но кто-то из новгородцев все жё открыл тайну. Иван поднялся по лестнице, ведущей на хоры. Тут он велел ломать стену, и «просыпася велие сокровище, древние слитки в гривну, и в полтину, и в рубль, и насыпав возы и посла к Москве». Наличие в этом описании рублей позволяет датировать клад временем Новгородской республики. Это была знаменитая архиепископская казна, копившаяся на протяжении столетий.

Как считает историк Р.Г. Скрынников, присвоение Софийского клада поставило государя лицом к лицу с морально-религиозными проблемами. Казна была собственностью церкви. Покушение же на церковное имущество считалось страшным святотатством. Теперь Иван впервые задумался об ответственности за свои поступки, о Страшном Суде и спасении души. Спустя полгода он, по-видимому, вернул церкви часть клада. Правда, деньги получили не новгородцы, а Троице-Сергиев монастырь.

Помириться с церковью царю, несомненно, помог митрополит Макарий – высокообразованный человек, переживший все боярские правительства и в течение 20 лет пользовавшийся милостями Ивана. Он неизменно выступал глашатаем самодержавия на Руси, настойчиво внедряя идею «богоизбранности» власти московского царя.

Макарий инициировал составление рукописных поминальных книг, названных Великими Четьями Минеями. Этот свод из 12 месячных книг – своеобразная рукописная энциклопедия древнерусской духовной книжности XVI в., включающая оригинальные и переводные памятники, главным образом жития и риторику. Создание Софийского свода Великих Миней Четьих было начато в Новгороде в 1529-30 годах и длилось в течение 12 лет.

Коронация Ивана IV положила также и начало церковной реформе. С возникновением нового православного царства появилась необходимость в едином пантеоне русских святых. 1 февраля 1547 г. в Москве собрался Священный собор, рассмотревший вопрос о канонизации русских подвижников.

Поскольку автор реформы Макарий провел в Новгороде много лет и сжился с местными святыми, то среди новых общерусских чудотворцев решительно преобладали новгородские подвижники – архиепископы Никита и Иоанн, преподобные Варлаам Хутынский, Савва Вишерский и другие.

Собор не причислил к лику святых ни одного из московских князей — прямых предков царя. Зато этой чести удостоился их злейший враг — князь Михаил Тверской, убитый в Орде вследствие происков московского князя. В списки новых святых попал Александр Невский и даже новгородский князь Всеволод Мстиславич, изгнанный в 1136 году из Новгорода и почитавшийся местным святым во Пскове.

«СУПРОТИВСТВО» НОВГОРОДСКИХ ПИЩАЛЬНИКОВ

Годы 1542 – 1548. На московском троне под татарской шапкойВ XVI веке происходили кардинальные перемены в организации и вооружении войсковых частей Руси, постепенно переходивших на систему комплектования рекрутами или «даточными людьми». В это же время в Европе распространился ударный кремневый замок, позволивший создать скорострельное ручное оружие.

Эти новшества заставили московского царя начать формирование войск, состоявших из «пищальников» – стрелков из пищалей. В одном из списков новгородских войск от 1545 года упоминается, что помимо воинов с обычным вооружением новгородские власти предписали собрать в поход «2000 человек пищалников, половина их 1000 человек на конех, а другая половина 1000 человек пеших».

Пищальники набирались преимущественно из городского населения и в отличие от «посохи» выставлялись на службу не с сохи, а с посадского двора. Население обязано было снабжать пищальников оружием, боевыми запасами, одеждой и продовольствием.

Летом 1546 г., во время подготовки очередного похода на Казань, вспыхнул мятеж новгородских пищальников. По сообщению летописца, воспользовавшись выездом Ивана IV из Коломны, за городом «начаша государю бити челом пищалники ноугородские, а их было человек с пятдесят». Иван IV приказал отогнать новгородцев, но «пищалники все стали на бой и почяли битися ослопы и ис пищалей стреляти, а дворяне из луков и саблями, и бысть бой велик».

Разгневанный Иван IV приказал установить, «по чьему науку быть сие супротивство». Виновными признали троих бояр: князя Ивана Кубенского и братьев Воронцовых, по-видимому, переадресовавших жалобу пищальников более высокой инстанции, за что их и казнили. В той ситуации достаточно было милостивого слова — простого обещания, чтобы успокоить жалобщиков. Но Иван не хотел учиться говорить с народом. Зато обиды научился держать крепко, и особенно на новгородцев.

«ОТСТАВИЛ КОРЧМЫ И ПИТИЕ КАБАТЦКОЕ»

1542 г. – «Месяца февраля в 27 день… взят бысть пресвященыи архиепискуп Мокареи из Великого Новагорода государем нашим великим князем Иваном Васильевичем всея Руси во град на Москву, и поставиша его митрополитом на Москве…» (Новгородская вторая (архивская) летопись).

1544 г. – «Бысть вода велика, при великом князи Иване Васильевиче и при архиепископе Феодосии. Да того же лета бысть хлеб дорог, четвертка ржи по гривне Московскои» (Там же).

1548 г. – «Пожаловал царь и государь великий князь Иван Васильевич, в своей отчине, в Великом Новегороде, отставил корчмы и питие кабатцкое: давали по концам и по улицам старостам на 30 человек, две бочки пива, да шесть ведер меду, да вина горькаго полтора ведра на разруб» (Там же).




Оставить комментарий

Ваш комментарий отправлен на модерацию.
Комментарий станет доступен после его одобрения.
Ваш комментарий будет доступен после проверки модератором. Редакция оставляет за собой право на публикацию комментариев.