Сюзанна фон Лаун: «Думаю, род Моцарта прервался не случайно…»
Ей снилось, что она в большой темной комнате с высокими потолками и огромными окнами, заставленной старинными музыкальными инструментами. Побродила, глянула влево – у стены высокий шкаф. Прошло много лет, и однажды в Гамбурге в Музее искусств и ремесел увидела свой сон: большая темная комната была вся заставлена клавесинами. С опаской повернула голову и похолодела – у стены стоял… шкаф-рояль.
– А вечером в музее выступала Сюзанна фон Лаун, – продолжает рассказ моя собеседница. – После концерта я спросила: «Можно мне прикоснуться к роялю Шопена?» – заранее настраиваясь на категорический отказ. И с удивлением услышала: «Пожалуйста!» – «А вы не хотели бы приехать в Новгород?» – «Я? – растерялась Сюзанна и тут же обрадовалась: – Конечно!»
Так началась дружба доцента кафедры психологии НовГУ Людмилы Сидоренковой и немецкой пианистки Сюзанны фон Лаун.
В прошлом году Сюзанна впервые после долгого перерыва гостила в Новгороде – оказалось, она уже была здесь в юности с туристической группой, влюбилась в город и всегда мечтала вернуться.
И вот на прошлой неделе Сюзанна приехала во второй раз, ведь теперь у нее здесь много друзей – сотрудники Рахманиновского центра, учителя и воспитанники музыкальной школы им. Рахманинова, с открытым ртом слушающие ее лекции о старинных музыкальных инструментах, просто поклонники ее таланта.
Сюзанна оказалась интереснейшим собеседником. Для начала я поинтересовалась ее родословной – приставка «фон» говорит сама за себя.
– Я не такого уж благородного происхождения, – скромно улыбнулась Сюзанна, поведав, что графский титул был пожалован пра-пра-прадеду за особые военные заслуги перед государством. – А вообще считаю, гордиться можно только тем, чего человек достиг сам, неважно, дворянин он или трубочист, – заключила она.
Дедушка Сюзанны был блестящим пианистом, удостоившимся похвалы самого Антона Рубинштейна. Фортепиано прекрасно владели и другие члены семьи – бабушка, мама, папа.
– Помню, вечером они садились за два рояля и играли в восемь рук Гайдна, а я сидела под роялем и плакала – настолько это было прекрасно! В нашем доме всегда был высокий уровень манер и обхождения и огромная любовь к искусству.
Родилась Сюзанна в Бремене, городе знаменитых сказочных музыкантов. Впрочем, и настоящих тоже:
– Когда я была маленькой, весь город был буквально пропитан классической музыкой. Уже позже, став музыкантом, брала незнакомую партитуру в руки и с удивлением понимала, что с детства знаю это произведение наизусть до последней ноты.
Сюзанна окончила высшую музыкальную школу в Любеке. А в мир клавесинов и клавикордов ее ввел один из ее педагогов – Питер Фейхтвангер, родной племянник великого немецкого писателя Лиона Фейхтвангера.
– Однажды в Лондоне он позвал меня на небольшую экскурсию в музей старинных инструментов. «Нет-нет, не поеду! – стала упираться я. – Там все чинно, помпезно, все в вечерних нарядах…» Но он меня все же уговорил. После концерта мне разрешили прикоснуться к старинному фортепиано. Я уединилась в маленькой комнатке, где целый вечер самозабвенно играла, а тем временем в музее меня потеряли…
Так родилась большая любовь к старинным музыкальным инструментам. Сейчас Сюзанна работает в Музее искусств и ремесел Гамбурга, выступает с концертами, дарит вторую жизнь клавесинам, клавирам, фортепиано, на которых играли Гайдн, Моцарт, Бетховен, Шопен.
– Это сказочные инструменты, и все они содержатся в прекрасном состоянии. Кстати, в то время подобные инструменты были многофункциональны. У нас в музее есть фортепиано-шкаф, в котором хранились книги. Фортепиано-стол – поиграл, закрыл, накрыл скатертью и пригласил семью пить чай. Есть даже фортепиано – столик для шитья с многочисленными отделениями для ниток и иголок. Многие из них резные, расписные – настоящие произведения искусства. Когда мне впервые дали ключ от комнаты клавесинов и я осталась с ними наедине, мне показалось, что они начали оживать. Хотите верьте, хотите нет, но у каждого из них свой дух!
– А привидений великих композиторов у вас там не водится?
– В нашем музее нет, а вот в Зальц-бурге… Даже я сама чувствовала незримое присутствие на своих выступлениях Гайдна, Моцарта. Это очень приподнимает!
– Вы пропагандируете творчество одного из забытых композиторов – Франца Ксавера Моцарта, сына великого Вольфганга Амадея. Что известно о нем?
– Он родился в год смерти отца. Это был очень талантливый ребенок, мать отдала его в ученики к Антонио Сальери. Это, на мой взгляд, развенчивает миф о том, что Сальери – убийца Моцарта. В 9 лет Франц Ксавер дописал неоконченное отцом рондо, посвятив его любимой мамочке, что говорит о величине его дарования. Он относился к плеяде романтиков, его музыка – маленькие шедевры. Трагедия Франца Ксавера заключалась в том, что его всю жизнь сравнивали с отцом, который был слишком велик. Судьба сына Моцарта сложилась несчастливо – он не был женат, не имел детей.
Кстати, дочери Вольфганга Амадея Моцарта умерли в детстве, а оба сына не оставили потомства, и я думаю, это неслучайно. Мне кажется, судьба пресекла этот род, потому что превзойти Вольфганга Амадея Моцарта невозможно, а плодить более посредственных музыкантов – не нужно.
Тем не менее свою роль Сюзанна фон Лаун видит, в частности, и в том, чтобы донести до слушателей незаслуженно забытую музыку и имя ее создателя. Скоро выйдет третий диск Сюзанны – с полонезами Франца Ксавера Моцарта.
…Вечер фортепианной музыки в Рахманиновском центре подходил к концу, Сюзанна склонилась в поклоне слушателям.
– А вы еще нам сыграете? – раздалось из зала.
– Ну, если вы хотите, – скромно улыбнулась пианистка, и из-под ее пальцев полились звуки полонеза Франца Ксавера Моцарта. И кто знает, может, благодарный дух композитора тоже в этот момент был с нами в зале, вдохновляя Сюзанну?
Бабушка Сюзанны фон Лаун по отцовской линии упоминала, что в Новгороде у нее жили родственники по фамилии Шрёдер. Бабушку звали Маргарет Шеффлер. Может, это имя знакомо кому-либо из наших читателей?