Годы 1428 – 1434. Битвы за Москву

13.03.2008

Ближе к середине XV столетия на Руси начинается новый период обострения борьбы за великое Московское княжение. После смерти в 1425 году сына Дмитрия Донского, Василия, на московский престол садится его 10-летний сын Василий Васильевич. Недовольный таким порядком престолонаследия его дядя Юрий Дмитриевич начинает настойчивые попытки «перехватить» в Орде ярлык на великое княжение.

В спор дядьки с племянником был вынужден вмешаться русский митрополит Фотий, сумевший урезонить Юрия. Нехотя, но тот согласился подчиниться выбору ордынского хана: «которого царь пожалует, тот будет князь великий владимирский и Новгороду Великому и всей Руси». Из этой фразы летописца отчётливо видно, что два главных княжения – владимирско-московское и новгородское – определяли в то время политическую конфигурацию Руси. Увы, на этом разногласия среди потомков Дмитрия Донского не закончились. В 1430 году умирает великий литовский князь Витовт. На фоне споров между его наследниками, находившимися в родстве с русскими князьями, начинается новый этап кровавых межкняжеских распрей на Руси, который историки впоследствии назовут «феодальной войной середины XV века». В это же время в Англии воевали Белая и Алая розы, а во Франции бургундцы пытались свергнуть с трона династию Валуа. Европа вступила в фазу складывания централизованных монархий, не предполагавших существование разномастных политических структур. В этой ситуации новгородцы, с их республиканскими порядками и свободами, всё больше ощущали себя в положении «чужих среди своих».

ГОТИКА НА ВОЛХОВЕ

Годы 1428 – 1434. Битвы за МосквуУсиление политических противоречий между русскими и литовскими князьями вынуждало власти Великого Новгорода всё активнее заниматься вопросами внешней политики, в том числе строить пограничные крепости и усиливать укрепления в самом городе. Очередная стадия перестройки главной городской крепости – Детинца – началась после восхождения на епископскую кафедру нового архиепископа Евфимия II, получившего со временем титул «Великого».

До своего избрания Евфимий был простым иноком монастыря на Лисичьей горе, неподалёку от Хутыни. Но после того, как на него выпал жребий при выборах владыки, он быстро вошёл в роль и развернул немыслимую по масштабам строительную активность. Помимо возведения и ремонта городских храмов, особое внимание Евфимий уделил перестройке в камне собственной резиденции – Владычного двора. На этом поприще он проявил редкое для Средневековья качество, которое со временем назовут толерантностью: для строительства каменных палат православный владыка пригласил немецких мастеров, причём не из близкой Прибалтики, а «из Заморья», то есть из далёких городов католической Германии, находившихся в самом сердце Ганзейского союза.

Формальным поводом для перестройки Владычного двора стал пожар 1432 года. Уже на следующий год Евфимий начинает возведение большой палаты, ставшей первым образцом готической архитектуры в исконных русских землях. Житие Евфимия, составленное вскоре после его смерти, сохранило для нас имена его сподвижников, что является большой редкостью для этого жанра религиозной литературы.

Годы 1428 – 1434. Битвы за МосквуОдним из «проектировщиков» перестройки Владычного двора Житие называет софийского казначея Федора, «хитра суща и художника к умышлению». Мы ещё вернёмся в следующих «Седмицах» к последовательности строительных работ в Детинце, пока лишь отмечу, что грандиозные строительные работы Евфимия как будто стремились затмить собой ощущение надвигающейся беды в условиях конфликтов с московскими князьями, моровых поветрий и разрушительных пожаров. «На фоне унылого разорения Владычный двор должен был казаться причудливой забавой архиепископа, выражением его эгоистического своенравия», – замечает новгородский историк Элиса Гордиенко.

Может быть, здесь проскальзывает излишне современная оценка событий шестисотлетней давности. Ведь жители Новгорода в 1430-х годах не могли знать о дальнейшей драматической судьбе своего города. Более того, новгородский дух – гордый и упрямый – толкал их к противостоянию невзгодам. «Уж если так плохо всё вокруг, так пусть хотя бы Владычный двор радует глаз», – вероятно, так рассуждал новгородский Совет Господ, щедро финансируя строительные акции архиепископа.

А глазу действительно было чему радоваться. Новая по стилю и удивительная по формам архитектура островерхих палат со стрельчатыми дверями и окнами внесла диковинное разнообразие в застройку древнего Детинца. Сохранившаяся до наших дней Владычная палата за последние два года вновь «раскрыла» свои прелести, благодаря настойчивому и деликатному труду реставраторов. Распахнулись в мир великолепные порталы из фигурного кирпича, потянулись к небу проёмы старинных окон, проступила из-под поздней штукатурки и кирпичных закладок великолепная архитектура, родственная лучшим готическим постройкам Любека, Штральзунда, Нюрнберга. Не верится? Сходите в Кремль и посмотрите.

 

ПРО «ГАЛКУ» И «НЕМЧИНА»

Годы 1428 – 1434. Битвы за МосквуОдной из важнейших твердынь Новгорода, защищавших его с юго-запада, со стороны Литвы, был Порхов – небольшая крепость в верхней части реки Шелони. Первая постройка «городка» относится ещё к временам Александра Невского, от неё сохранилось земляное городище.

В 1387 году по решению новгородского веча в Порхове появилась каменная крепость. Она имела форму неправильного пятиугольника около 600 метров в окружности, повторяя контуры занимаемой возвышенности. С западной стороны подходы прикрывались руслом реки Шелони, с востока – широким рвом. Стены из местного известняка достигали толщины двух, а высоты одиннадцати метров. С восточной стороны они были укреплены тремя башнями, имевшими высоту до семнадцати метров.

Именно этой крепости и выпал шанс спасти Великий Новгород от нашествия воинственного литовского князя Витовта. В 1428 году его армия появилась под стенами Порхова, таща за собой на 40 лошадях гигантскую пушку, прозванную «Галкой». К этому времени осадная артиллерия уже не была редкостью, а расстояние от того или иного объекта определялось дальностью полета пушечного ядра. Пушечное ядро при обыкновенном выстреле могло быть брошено на 1200 м, а при усиленном пороховом заряде – на 2000 м.

Первая же попытка использовать невиданную мощь «Галки» оказалась и трагической, и курьёзной. Вылетевшее из пушки ядро пробило крепостную башню, сшибло каменные зубцы стены, зацепило Никольскую церковь и, отскочив, упало в самую гущу литовских войск, при этом погиб один из воевод и множество коней.

Сама же пушка при выстреле взорвалась, погубив создавшего её мастера «немчина Николая». Как сообщает летопись, при взрыве пушки его «расторгну и размета невидимо где». Литовцам не удалось найти ни кусочка от горе-артиллериста. Витовт был вынужден снять осаду и, взяв с Порхова и Новгорода солидный выкуп, вернуться в Литву.

Порховская крепость после 8-дневной литовской осады была серьёзно перестроена и укреплена, но уже в XVI веке оказалась ненужной. Её романтические руины зарисовал в конце XVIII века итальянский архитектор Джакомо Кваренги, создатель многих архитектурных ансамблей Санкт-Петербурга. В советское время крепость отреставрировали и открыли для осмотра.

НАША ЛЕТОПИСЬ

1428 г. – «Приходил князь Витовт к Порхову ратью, и порховици кончаша за себе 5000 серебра. И тогда прииха владыка Еуфимеи к Порховы с послы новгородскыми, и доконца Витовту другую 5000 серебра, а шестую тысяцю на полон».

1429 г. – «Преставися владыка Еуфимии, месяца ноября в 1, на память святого Кузму и Дамиана; а был владыко 5 лет и 5 недель, а чернцом был на сенех год и две недели. Того же месяца в 13 возведен бысть по жеребью священноинок Еуфимии с Лисицьи горке на сени в дом святеи Софеи. Того же лета падеся церковь святых Отец на княжи дворе».

1430 г. – «Поставиша церковь камену святых Отец на княжи дворе в тоя место. Того же лета новгородци приставили к Порхову другую стену камену. Того же лета пригон был крестианом к Новугороду город ставити, а покручал 4-и 5-го. Тои же осени умре князь Витовт Литовскыи, и наседе на него место на княжение князь Светригаило. Тои же осени вода бысть мала велми, и земля и лесы горяху, и дым мног велми, иногда друга не видети; и с того дыма мряху рыбы и птици, а рыба дымом воняше и по два года».

1431 г. – «Преставися на Москве митрополит Фотеи. Того же лета ходиша князи рустеи в Рду: Юрьи Дмитриевич, Василии Васильевич».

1432 г. – «Выидоша князи рустии из Орды: князь Василии Васильевич, Юрьи Дмитриевич; цесарь Махмет даше княжение великое князю Василию Васильевичю на всеи Рускои земли. Того же лета владыка Еуфимии священноинок постави церковь древяну святых Апостол на Чюдинчеве улици. Тои осени прииха в Новгород князь Юрьи Семенович из Литвы. Тои же осени погоре околоток все и владычне двор. Того же лета заложиша церковь камену святого Юрья на Боркове улице».

1433 г. – «Загореся весне на Яневе улици и погоре Загородчкыи конец и Людин конец до Лукине улице. Того же лета свершиша борковци церковь камену святого Георгиа. Того лета постави преподобныи нареченыи владыка Еуфимеи полату во дворе у себе, а дверии у неи 30: а мастеры делале немечкыи из Заморья с новгородскыми масторы».

1434 г. – «Князь Юрьи Дмитриевич взя град Москву и сяде на великом княженьи. Того же лета, в весне, прииха князь великои Василии Васильевич в Новгород на святои недели, априля в 1. Тогда же на святои недели, априля в 5, выиха весь великыи Новгород ратью на поле на Заречьскую сторону к Жилотугу, а князь Василии был тогда на Городищи, и не бысть новгородцом ничего же…».




Оставить комментарий

Ваш комментарий отправлен на модерацию.
Комментарий станет доступен после его одобрения.
Ваш комментарий будет доступен после проверки модератором. Редакция оставляет за собой право на публикацию комментариев.