Листая страницы «Родины»

Нам, новгородцам, оказавшимся в центре празднования юбилея Российского государства, было бы не лишним знать, как воспринимается это историческое событие и роль в нём Великого Новгорода в глазах наших современников. Причём  не только в глазах специалистов-историков, но и просто сограждан, а также представителей, когда-то входивших в состав единого Древнерусского государства.

Уникальную возможность получить такой срез профессионального и общественного мнения предоставил столичный журнал «Родина», посвятивший свой сентябрьский выпуск 1150-летию российской государственности, а значительную часть статей – Господину Великому Новгороду.

ЗАРОЖДЕНИЕ

Авторитетное издание в связи с общегосударственным торжеством предоставило свои страницы представителям политической, научной и деловой сфер, представляющим регионы России от Северо-Запада до Алтайского края и республики Саха (Якутия). Открывают его две «программных» статьи Сергея Шахрая, возглавляющего воссозданное в прошлом году Российское историческое общество (РИО), и академика А. Л. Чубарьяна, директора Института всеобщей истории РАН. Их высказывания полны сдержанного оптимизма в отношении будущего исторической науки в России.

Им приходится констатировать, что в 1990-х гг. смена официальной идеологии и социальный нокдаун сформировали у населения страны, и особенно молодёжи, настроения исторической депрессии и «синдром проигравшего». Сейчас же в России наблюдается некий «исторический бум», причём академик Чубарьян отмечает, что «для огромных масс людей обращение к истории – это поиск, с одной стороны, самоидентификации, а с другой – аналогий современным политическим, экономическим, общественным ситуациям». Не только официально провозглашённый Год российской истории, но и другие события, в том числе создание Ассоциации учителей истории и РИО, нацелены на такие актуальные вопросы, как содержание учебников истории для средней школы, качество новых стандартов, программ и др.

Крупнейшим проектом последних лет стало издание 6-томной Всемирной истории как обновлённого научного изложения истории мировой цивилизации, с включением в него прошлого России. Вышли и первые два тома Российской исторической энциклопедии в 18-ти томах. Разумеется, эти издания имеют как научный, так и научно-популярный характер.

В продолжение общей темы Года истории  начальник аналитического управления Аппарата Государственной Думы Андрей Петров переводит разговор на события зарождения России. Он акцентирует внимание на общеславянской составляющей истоков Древней Руси: «Наши нынешние разногласия, порой возникающие в отношениях между Москвой, Киевом, Минском, противоречат духу того объединения кривичей, полян, древлян, словен, вятичей, полочан, дреговичей и прочих племён, которое дало начало нашему государственному бытию».

К гордости новгородцев далее он ссылается на мнение академика РАН, Почётного гражданина Великого Новгорода В.Л. Янина о том, что начавшееся в Новгороде княжение Рюрика с самого начала было «осуществлено на основе договора. Фигура варяжского князя вырисовывается как образ некоего наёмного управленца, привлечённого для решения сложных административных и судебных задач… Рюрик пришёл на определённое содержание и, по крайней мере на начальном этапе, не был самовластцем. А вот Олег имел уже другие основания для собственного правления: Киев был им захвачен, и там он стал самовластцем».

НОВГОРОД И НАЧАЛО РОССИИ

Интервью с руководителями Новгородской археологической экспедиции академиком РАН В. Л. Яниным и профессором МГУ Е. А. Рыбиной открывает «новгородский» раздел журнала. Валентин Лаврентьевич особо подчёркивает как условность даты – 862 год, так и некорректность использования термина «государство» для середины IX века. Хотя, разумеется, процесс объединения племён и земель начался именно тогда, в результате чего создавались «единые территории с общим управлением, налогообложением, экономикой и так далее». Академик настойчиво проводит мысль о том, что именно раскопки на Городище, под Новгородом, подтверждают призвание князя в IX веке сообществом славянских и финно-угорских племён. Но весь дальнейший разговор посвящён итогам только что завершившегося археологического сезона, великолепным по содержанию берестяным грамотам 2012 года, что лишний раз подчёркивает как динамичное развитие новгородской археологии, так и спокойное, взвешенное отношение к празднованию символических дат русской истории.

Существенным дополнением к янинским высказываниям является статья директора Института археологии РАН Н. А. Макарова. Его многолетние исследования территорий Северо-Востока Руси, в районе Белого и Кубенского озёр, Суздальского Ополья, наглядно показывают, что появление раннегородских центров типа Старой Ладоги, Городища, Гнёздова под Смоленском действительно значительно обогащают местные племенные центры славян предметами импорта, в том числе оружием и другими элементами «дружинной» культуры.

Но главный вывод Макарова позволяет снизить накал «страстей по Рюрику», поскольку «торгово-ремесленные поселения на магистральных водных путях – не изолированные в культурном отношении центры, функционирующие в чужеродной среде, а места формирования новых культурных традиций, стремительно распространяющихся в глубь территорий, становившихся достоянием широкого круга жителей». В кратком резюме это означает, что внедрение варягов в русскую историю происходило на фоне земледельчески освоенной и динамично развивавшейся славянской округи того же Новгорода, Пскова, Смоленска или Ярославля. Правда, это не совсем справедливо для Ладоги.

И здесь в дискуссию вступает извечный приверженец «ладожского» начала Руси профессор А.Н. Кирпичников. В его построениях и выверенных фразах много пафоса и ссылок на мнения первых лиц современного Российского государства. И в такие выражения трудно не поверить настоящему патриоту: «Древняя Ладога представляла «многоязычный Вавилон», где гармонично уживались представители   базового этноса – славяне – с финнами, скандинавами, фризами, арабами, булгарами и представителями других народов… Для северных пришельцев Ладога была первым городом на пути на Восток… Первоначальное государство основывалось на относительной свободе населения, вольной предприимчивости, этнической уживаемости в социальном мире». Всё это в совокупности выглядит как декларация создания современного евразийского союза!

Характеризуя жизнь на Рюриковом Городище в эпоху становления Руси, член-корр. РАН Е.Н. Носов констатирует, что наибольшее количество скандинавских находок здесь приходится на X век и по их числу Городище «является самым богатым поселением в Восточной Европе». Это свидетельство высокого социального статуса проживавшего здесь населения – и воинов-дружинников, и женщин, причём как скандинавов, так и славян. Именно здесь, утверждает Носов, сходились нити административного управления Приильменьем, а также «имелась реальная возможность участвовать в перераспределении богатств и доходов, стекавшихся в виде даней с обширной территории или извлекаемых из контроля над водными путями и торговлей. Подобный пункт не мог не привлекать и внимания скандинавов, и Рюриково Городище стало резиденцией первых князей».

ВЗГЛЯД БРАТЬЕВ-СЛАВЯН, ИЛИ КАК ГОВОРЯТ В ОДЕССЕ

Как же воспринимают празднование начала российской государственности наши недавние соотечественники из нынешних Украины и Беларуси? Разумеется, учёным этих стран приходится выдерживать официальную этику, чтобы не раздражать политиков и сограждан.

Например, член-корр. Национальной академии наук Украины Александр Моця после долгого пересказа историографических нюансов происхождения Руси («северный-новгородский» и «южный-киевский» варианты) приходит к выводу, что «научное решение проблемы и его политическое решение, как говорят в Одессе, «это две большие разницы». В своё время, после Второй мировой войны, один из дотошных киевских археологов – И.Н. Самойловский – направил в Новгородский горсовет запрос, в котором спрашивал, на каком основании отмечается очередной юбилей славного летописного Новгорода. И получил вполне конкретный ответ: «На основании постановления горисполкома № … от …. года». «Похоже, – добавляет А. Моця, – что в 2012 году российским, а также вслед за ними белорусским коллегам придётся в значительной степени опираться на аналогичную формулировку». В некотором смысле ему вторит украинский академик П.П. Толочко: «В Украине реанимировали (так! – С.Т.) старую теорию об исключительно украинской основе Киевской Руси. В Беларуси определилась тенденция начинать собственное этнополитическое самостояние с Полоцкого княжества. В России принялись искать свою первую столицу и, разумеется, на своей суверенной территории… Можно только пожалеть, что юбилей 1150-летия российской государственности не станет общевосточнославянским событием и не послужит делу утверждения чувств исторического единства трёх братских народов».

Белорусские историки А. Коваленя, В. Данилович, Д. Дук, в том числе рассказавшие со страниц «Родины» о последних открытиях на раскопках в Полоцке, также упоминаемом в 862 году в летописи, несколько осторожнее, чем украинцы, описывают этнокультурную ситуацию на Западной Двине в IX веке. Они констатируют разноэтничный состав местного населения, состоявшего из балтов и славян к моменту появления первых княжеств, и поднимают на щит полоцкого князя Брячислава и его сына Всеслава. Ещё бы, при них в XI веке «Полоцкое княжество получило выход к Балтийскому морю, были основаны подвинские города Герцике и Кукейнос, город Браслав… В результате похода Брячислава на Новгород в состав Полоцкой земли вошли города Витебск и Усвяты с волостями». В общем, здесь вам и свой стольный град, и самодостаточная история беларусов и их страны, как будто бы закономерно отделившаяся от российской в последние двадцать лет…

О «ЧЕЛОВЕЦЕХ СУРОВЫХ, НЕПОКОРИВЫХ, УПРЯМЧИВЫХ»

  Завершая обзор юбилейного выпуска «Родины», нельзя не упомянуть статью кандидата исторических наук Андрея Смирнова, посвящённую этническому фактору в истории средневекового Новгорода. После подробного перечисления персонажей и событий героической истории Новгорода, включая князей Мстислава Удалого и Александра Невского, он делает важный вывод, отчасти опирающийся на цитату из московского летописца, вынесенную в заголовок этого раздела. Смирнов пишет, что «новгородцы – это люди, не склонные к созерцанию, люди действия, дела… высокая самооценка должна была сыграть немалую роль в утверждении у словен республиканских порядков».

Что ж, с этими словами можно согласиться, коль скоро, невзирая на противоречия между Москвой, Киевом и Минском, новгородцы взялись широко отмечать начало общего для трёх народов праздника, даже при отсутствии щедрой помощи со стороны федерального центра. Кто знает, а может быть, от этого праздника пойдут позитивные волны по древним торговым путям, городам и весям Руси, оставившей нам общие памятники в широчайшем диапазоне: от шедевров древнерусской литературы до великолепных храмов и фресок.

Хранить эту память по-новгородски, не вспоминая обид, гордясь прошлым и строя будущее, пожалуй, и есть сегодняшнее настоящее ДЕЛО потомков ильменских словен и наследников древнейшего города Земли Русской.