Американский взгляд на тысячелетие России (Историческое расследование с прологом и эпилогом)

При анализе любого текста первое желание исследователя – узнать его авторство. Увы… Заполучив анонимный материал 1862 года некоего корреспондента американской газеты The New York Times, я очень надеялся узнать его имя, но все попытки оказались безуспешными. Ничто не принесло результата: ни консультации на кафедре истории журналистики Санкт-Петербургского государственного университета, ни даже запрос непосредственно в архив редакции в Нью-Йорке.

Сразу хочу признаться, что в процессе неудачных поисков мне в голову несколько раз приходила нехорошая мыслишка: а был ли корреспондент, может, его и не было? Все-таки тогда это, ныне суперизвестное, печатное издание существовало всего 11 лет. Выходило в далеких Соединенных Штатах, находившихся в состоянии гражданской войны. Мэрия Нью-Йорка в то время даже не решила, кто же им ближе – Север или Юг, и вынашивала планы превращения мегаполиса в «вольный город», который успешно торговал бы со всеми сторонами вооруженного конфликта. Быть может, этот материал был написан каким-либо туристом или представителем американского посольства в Санкт-Петербурге,  пожелавшим остаться анонимным. А быть может, все было гораздо проще: в XIX веке (да и не только тогда) некоторые провинциальные газеты как в Европе, так и в России, перепечатывая чужой материал, могли гордо указать: «наш собственный корреспондент сообщает».

ххх

После пролога перейдем непосредственно к тексту статьи, которая вышла в The New York Times 16 января 1862 года, более чем за девять месяцев до открытия памятника Тысячелетию России!
Итак, статья «Тысячелетие Российской Империи»: «Корреспондент, пишущий из Санкт-Петербурга, выслал отчет о великом мемориале, который сейчас воздвигается в Новгороде в честь празднования тысячелетия Российской Империи.
Из группы колоссальных фигур первая представляет РЮРИКА из Руслагена (Швеция), пришедшего с мечом в руке вместе с новгородскими славянами и заложившего основание Российской Империи (862 год).
До появления РЮРИКА ничего не известно об истории страны, которая теперь называется Россией, с ее умелыми правителями и непобедимыми воинами, которые за несколько лет расширили свои приделы от Балтийского до Черного моря. Если бы не слияние мощной военной и политической силы, кто бы мог сказать, что славяне прогонят татар в начале XIV века и окончательно в XV веке или в начале XVII века смогут противостоять шведам и полякам, первые из которых укрепились в Новгороде, а последние – в Москве.
Главная вторая колоссальная фигура – русский норманн ВЛАДИМИР, при котором было принято христианство (988 год), третья главная фигура – Дмитрий Донской, князь русско-норманнского происхождения, освободивший Московию от татар (1380 год). Четвертая – ИВАН III, также из рода Рюриков, – основатель Русско-Московского царства (1462 год). Пятая – МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ – первый царь из дома Романовых, потомок Рюрика по материнской линии (1613 год); шестая – ПЕТР Великий – основатель Российской Империи».
Есть в тексте и неточности: «Горельефы включают в себя фигуры 107 человек, которые внесли вклад в укрепление силы и культуры России». Как известно, их на самом деле 109.
Журналист не чужд и определенных шпилек в адрес современной ему российской политики: «Автор памятника окидывает взглядом историю тысячелетия России. За последние 4–5 лет в России вышло много печатных работ и ведутся разговоры на эту тему, а вот Польша совсем ничего не говорит и не пишет о воздвигающемся памятнике в честь тысячелетия Российской Империи».
Следует напомнить о реалиях времени выхода этой статьи. В России менее года назад отменили крепостное право, начиналось время, которое потомки назовут «Эпоха великих реформ». Но на западных рубежах империи не все было спокойно. В Польше вызревало восстание против русских властей. Оно начнется в январе 1863 года.
Весьма поучительна американская трактовка монумента, возводящегося в Новгороде: «Этот памятник не просто бессодержательная колонна, но поучающий, иллюстративный, наводящий на размышления исторический монумент, рассчитанный на то, чтобы сразу показать миру, откуда произошла Россия и что она представляет собой.
Не стоит забывать, что у России своя программа, которую она пытается воплощать как минимум четыре столетия, которую она представляет своему народу по каждому удобному случаю и которую она признает в лицо Европе открыто, как только может, не объявляя войну Австрии, своему любимому врагу в настоящее время».
Здесь опять требуется маленькая историческая справка. Всю первую половину XIX века Россия гордо несла лавровый венок «спасителя Европы от Наполеона». Увы, события Крымской войны 1853 – 1856 годов убедительно показали ее как военную, так и политическую слабость. Нашими военными противниками тогда были Турция, Франция, Великобритания, Сардинское королевство (ныне – часть Италии).
Австрийская же империя, за четыре года до этой войны спасённая от распада русскими штыками во время подавления венгерского восстания, заняла позицию так называемого «недружественного нейтралитета»: т. е. Вена войны Петербургу не объявила, но разговаривала с ним языком ультиматумов. Последнее в России было воспринято как верх подлости и непорядочности.
Далее автор статьи вновь рассматривает новгородский памятник с точки зрения польского вопроса: «Это реконструкция федеративной империи норманнских и варяжских князей, как она существовала при РЮРИКЕ и его потомках, и которая после раздела Польши стала Россией, за исключением Галиции и древнего княжества Галицкого.
Известно, что поляки отрицают непрерывность российской истории от Рюрика до настоящих дней. Они придерживаются мнения, что современная Российская Империя или «Московитская» Империя – это нечто совершенно отличное от древней Руси, или «Рутении», и негодуют на российское правительство за ухищрения, неподобающие государственным деятелям и сводящиеся к фразе «Это одно и то же».
Для Запада Европы не имеет большого значения, как называется Российская Империя и каково ее точное происхождение. Поляки, однако, придают этому вопросу огромное значение. Тогда как слово «Московия» во Франции, Германии, Англии употребляется только искусными авторами во избежание повтора в одном и том же предложении, для поляков же «Московитская» относится к Российской Империи и употребляется намеренно, чтобы показать, что поляки считают «всю Россию» незаконным овладением со стороны московских царей.
Согласно польскому взгляду на российскую историю, многочисленные княжества, которые объединились в Русско-норманнскую империю, основанную Рюриком на славянских землях и которую развалили его сподвижники, во времена монгольского нашествия были по большей части разрозненными княжествами. Затем, под давлением обстоятельств, при выборе между духовным порабощением Папе и политическим порабощением татарам, древняя Русь (или «Рутения», как называют ее поляки для большей ясности или большей путаницы, настаивая на этом определении, хотя в средневековых латинских хрониках «Русь» и «Рутения» фигурируют наравне) сделала усилие, чтобы сохранить независимость и не принимать ни того, ни другого предложения, но безрезультатно. Наконец, Западная Россия объединилась с Литвой, Польшей и католической церковью, тогда как Восточная Россия осталась греко-католической и вынуждена была признать власть монголов».
Безусловно, польский вопрос был одним из самых болезненных во взаимоотношениях России с европейскими государствами в XIX веке. Читая подобные исторические экскурсы, думаешь: а не из французской ли газеты их перепечатали? И если так, то получается весьма интересная коллизия. В гражданской войне Севера и Юга Российская империя была чуть ли не единственной союзницей Севера, тогда как Великобритания и Франция гораздо более сочувственно относились к конфедератам Юга. А в газете, выходившей на севере – в Нью Йорке, нет никакого пиетета перед русским союзником!
В описываемом 1862 году на европейской политической арене взошла звезда Отто фон Бисмарка. Буквально через неделю после торжественного открытия памятника «Тысячелетие России» в Новгороде он произнесет свои знаменитые слова об объединении Германии «железом и кровью». Это был первый шаг в создании II Рейха – Германской империи, которая будет провозглашена в 1871 году во дворце французских королей – Версале. Отношение французов к русской истории стало одной из причин (пусть даже и не основных) сближения Петербурга и Берлина.
Но возвратимся к статье в The New York Times: «Восточная Россия, или Московия, стала объединяться под руководством Великого князя московского, которому удалось сбросить татарское иго. С тех пор на все наследие сыновей Рюрика ложно и вероломно заявили свои права цари этого вскормленного татарами государства, не Рутения, не славянское государство, а просто образование под покровительством монголов, колония, основанная в XII веке среди племен уральского происхождения.
Речь идет о государстве, которое под монгольским унижением потеряло понятие свободы и законности, которые продолжали существовать в независимом и квази-республиканском новгородском княжестве и других российских или русских княжествах, которые аннексировали Литва и Польша; государстве, в котором древнерусский и славянский языки наполнились примесью татарских слов, непонятных русичам и славянам.
Затем, поставив на одну сторону этнологию,  польские историки привлекают внимание к неоспоримому факту, что Московия обязана своим ростом или скорее своим увеличением до Российской Империи не норманнским феодальным принципам и не славянским патриархальным и более или менее демократическим принципам, а монгольским принципам автократии, к которым народ Московии настолько привык за 200 лет рабства, что позволяет царям вырезать их по домам или вести на смерть на поле боя за пределами страны, не смея вымолвить ни слова жалобы. 
Россия, говорят они, называет себя славянской империей, хотя она до сих пор не принесла славянам, которых подчинила, ничего, кроме рабства и смерти – от разрушения Новгородской и Псковской республик до трех разделов Польши и поглощения Великого герцогства Варшавского».
Нужно отдать должное автору американской газеты. Он дает и противоположную точку зрения, правда, в несколько меньшем объеме: «Русские писатели – представители не сильно различающихся точек зрения (я говорю о мнениях, не фактах), с другой стороны, придерживаются теории, что древняя Русь, хотя и состояла из раздробленных, но федеративных княжеств, потеряла политическое единство только в результате нашествия татар.
Если бы не укрепляющее и связующее влияние христианской религии, она бы, возможно, распалась и была поглощена соседствующими нациями и племенами. Но за два столетия она сформировала настоящий бастион христианской Европы против татарских орд.  Хотя, если бы русские вступили с ними в альянс, который неоднократно предлагался, они могли бы отомстить за себя западным католикам, которые просто оставили их из-за того, что те не захотели признать главенство Папы как цену за помощь против варваров.
Пока Россия сражалась, как могла, с жестокими гонениями монголов, Польша не просто наблюдала за этим, но и получала выгоду, лишая ее огромных территорий, подчиняя русский народ тирании польской аристократии и вынуждая его на «Союз» между Римской католической и Греческой церквями во Флоренции в 1440 году.
Россия между монголами и Папой на какое-то время превратилась в княжество Московское, но вышла с триумфом и силой из длительного и тяжелого рабства. Она прогнала татар с одной стороны своих границ, а с другой – поляков и литовцев, поддерживаемых шведами, и территориально расширилась сначала до Царства Московского, а затем до Российской Империи, значительно увеличив и улучшив свои территории, но не до конца, поскольку восточная Галиция и Червонная (Красная) Русь по-прежнему остаются под скипетром Австрии».

ххх

В качестве эпилога хотелось бы отметить, что в годы гражданской войны в США погибло больше людей, чем во всех остальных вооруженных конфликтах, в которых принимала участие эта страна. Ко времени выхода этого материала до окончания войны оставалось еще долгих два с половиной года. Мне трудно представить, что жители Нью-Йорка, с волнением читавшие тогда боевые сводки с полей сражений, где находились их родные и близкие, с большим интересом отнеслись к этой статье. Что им было до хитросплетений истории российской и разные взгляды на ее тысячелетнюю историю! Но факт остается фактом. Этот материал был опубликован в газете The New York Times – одном из молодых тогда печатных изданий США.

Борис КОВАЛЁВ,
доктор исторических наук