Полёт нормальный. Из записок маргинального журналиста
29 марта я сдуру повёл на арт-фестиваль «Птица» друга-байкера.
– А там будут девочки-хипстеры?
– Должны быть.
– Тогда идём.
У входа – знакомый музыкант жалуется на организацию. Сначала поставили в электрической версии – должны были играть на главной сцене и чуть ли не в полночь. Теперь вот выяснилось, что играть они будут в версии акустической, на час раньше и вообще не на той площадке.
На входе – неразбериха, записываю байкера как журналиста. А он в это время почему-то купил билет, и шалость не удалась.
Толпа бегает по Дому молодёжи. Внизу – едят пирожки, на втором этаже – танцуют и читают стихи. Ловим кого-то с бэйджиком организатора, спрашиваем, где что. Нас отправляют ещё выше – в большой зал. Там за несколько минут до открытия – скукота и фотографы. Настраивается струнный квинтет. Мы ловим знакомую девчонку-фотографа.
– Я тут с трёх часов, снимала саундчеки…
Если уже был саундчек, почему они до сих пор настраиваются и разыгрываются – непонятно. Моя коллега, взятая как «подкрепление», сидит в зале.
– Тут всё время будет так скучно?
– Надеюсь, нет.
– Зря ты на это надеешься…
Скучно перестало быть потом. А пока – вокруг сцены бегали одни журналисты, операторы снимали струнный квинтет, корреспонденты брали комментарии, знакомая девчонка-фотограф где-то пропала.
Открытие задерживается на пятнадцать минут. Квинтет играет что-то медленное, и так же медленно гости вползают в зал. Потом начинается: битбокс, африканские барабаны, бас-гитара и фонтаны пиротехнических искр. От них – вонь и дым.
– Помещение для такого не предназначено, – комментирует мой специально приведённый рядовой зритель.
Пока фотографы бегают в дыму, мы ретируемся на остальные площадки. Находим волонтёров из «Красного Креста». Они устроили экзамен – тянешь билет, отвечаешь на вопрос о наркотиках, получаешь конфету.
– Чувак, там «Красный Крест» самых прошаренных наркоманов «Птичьим молоком» угощает!
Тяну билет. Мне надо ответить, правда ли, что наркоманами становятся только люди, отпавшие от общества.
– Нет, конечно. Чтобы нюхать кокаин и кушать ЛСД – надо зарабатывать, а для этого надо стать либо рок-звездой и писать непонятные песни, либо – депутатом Госдумы и принимать непонятные законы. То есть да, социально активные наркоманы существуют.
Получаю своё суфле в шоколаде. Слышу сбоку:
– Нет, не так, – друг-байкер зачитывает волонтёрам лекцию о воздействии наркотиков.
Потом говорит мне: «Комрад, да они ничего не понимают в наркомании…». И мы спускаемся ещё ниже. К еде.
– А почему у вас пирожок в виде свиньи не со свининой, а с курицей и грибами?
– Это пирожок-загадка с сюрпризом, – отвечают продавщицы.
– Это постмодернизм, комрад, тебе не понять. Арт-фестиваль всё-таки…
Тут выбегает знакомый, с криком «Торпеды!» суёт мне за каждое ухо по сигарете и убегает. В происходящем вокруг всё меньше и меньше логики.
Девчонка-фотограф смотрит на мою папку-планшет с пришпиленным к ней блокнотом и говорит, что я старовер. Потому что все перешли на компьютеры, цифровые фотоаппараты и прочие прибамбасы и гаджеты. А я бегаю с блокнотиком. Так удобнее.
Окинув взглядом пирожки, мы отправляемся наверх. Из этого потока песен, стихов, танцев и просто эмоций надо вытаскивать каждую струю по отдельности.
Александр ЕЛЖУКОВ
Фото Анны БОЧАРОВОЙ