Годы 1470 – 1477. Укрощение «новгородского вольнолюбия»

24.04.2008

Князь московский укоряет тебя, Новгород, самым твоим благоденствием –
и в сей вине не может оправдаться. Так, конечно: цветут области новогородские, поля златятся класами, житницы полны, богатства льются к вам рекою;
Великая Ганза гордится нашим союзом; чужеземные гости ищут дружбы нашей, удивляются славе великого града, красоте его зданий, общему избытку граждан
и, возвратясь в страну свою, говорят: «Мы видели Новгород, и ничего подобного
ему не видали!»

Да будет велик Иоанн, но да будет велик и Новгород! Да славится князь московский истреблением врагов христианства, а не друзей и не братий земли русской, которыми она ещё славится в мире… Царствуй с мудростию и славою, залечи глубокие язвы России, сделай подданных своих и наших братий счастливыми – и если когда-нибудь соединенные твои княжества превзойдут славою Новгород, если мы позавидуем благоденствию твоего народа,
если всевышний накажет нас раздорами, бедствиями, унижением, тогда – клянемся именем отечества и свободы! – тогда приидем не в столицу польскую,
но в царственный град Москву, как некогда древние новогородцы пришли
к храброму Рюрику; и скажем – не Казимиру, но тебе: «Владей нами!
Мы уже не умеем править собою!»

(Н.М. Карамзин. Марфа Посадница. 1802 г.)

НЕПОПУЛЯРНАЯ ВОЙНА

Годы 1470 – 1477. Укрощение «новгородского вольнолюбия»

В 1470 году в новгородских верхах началось брожение умов, связанное с желанием отложиться от назойливой опеки московского великого князя. Во главе этого движения встала вдова посадника Исака Марфа Борецкая и ее сын, посадник Дмитрий. По словам летописца, они заявляли на вече: «Вольные мы все люди – Великий Новгород, а московский князь великий многие обиды и неправды над нами чинит. А хотим за короля польского и великого князя литовского Казимира!»

В московском летописании эта ситуация подаётся крайне тенденциозно и новгородцам приписывается желание перейти в католическую веру. Вряд ли это на самом деле было так, тем более что из кандидатур на княжеский стол новгородцы отдали предпочтение бывшему киевскому князю Михаилу Олельковичу – он хоть и был вассалом Казимира, но оставался православным.

Намерение разрыва с Москвой не могло остаться незамеченным в княжеских палатах Белокаменной. К наметившемуся конфликту добавилась и ещё одна обида москвичей: после смерти архиепископа Ионы новый кандидат на этот пост отправился на поставление в сан не к московскому митрополиту, а к литовскому, находившемуся в Киеве. После этого действия новгородцев были расценены в Москве как «измена православию», и Иван III стал готовить полки к походу на Новгород. К участию в походе были призваны вятчане, устюжане, псковичи – бывшие союзники Новгорода. Планом похода предполагалось отсечь «вольный город» от его земель с востока и запада, а уж затем захватить и саму метрополию.

В первых числах июня 1471 года из Москвы вышел десятитысячный московско-татарский отряд Даниила Холмского и Федора Пестрого-Стародубского. Их целью был захват Старой Руссы и соединение с войском псковичей на Шелони. Второй отряд под командованием князя Оболенского-Стриги и татарского царевича Данияра двинулся чуть позже на Вышний Волочек и дальше по Мсте. Сам великий князь выступил 20 июня и его маршрут пролегал через Тверь в направлении Торжка и южного берега озера Ильмень. Вся затея выглядела довольно сомнительной – ведь предстояло организовать марш огромной армии на 500-километровое расстояние в условиях лесисто-болотистой местности. Но даже погода в тот год была на стороне москвичей: обычно непроходимые реки и болота пересохли от стойкой летней жары. Войны было не избежать…

В Новгороде тоже начались военные приготовления. Памятуя о тактическом превосходстве московской конницы, во-оружённой на татарский лад, новгородцы решили посадить на коней всех боеспособных горожан. Впрочем, направились они не против москвичей, а навстречу псковскому ополчению, двигавшемуся с верховьев Шелони. Второй силой республики была пехота на ладьях, или «судовая рать», которую было решено отправить через озеро Ильмень к Коростыни и Русе.

Как и в 1456 году, первые бои завязались под Старой Руссой. Отряд Холмского сжёг город и вышел к Шелони. Неожиданная высадка у него в тылу «судовой рати» не смутила воеводу. Он стремительно атаковал новгородскую пехоту у Коростыни и быстро её разбил. Та же судьба постигла и часть новгородцев, пытавшихся освободить Русу. Уже здесь начались зверства над новгородцами: Холмский повелел всем пленным отрезать друг другу носы, губы и уши, после чего их в таком устрашающем виде отпускали в родной город.

Следующим этапом войны стала знаменитая битва на Шелони, где удача и тактическое превосходство вновь оказались на стороне москвичей. Разгромленное новгородское войско бежало к Новгороду, сея по пути панику и ужас. Последней надеждой оставались новгородские силы в Заволочье, но и они были разбиты на Северной Двине объединённой ратью москвичей, устюжан и вятичей.

И всё же главные силы москвичей так и не тронулись на Новгород. Прибывший в Русу Иван Васильевич приказал казнить «отсечением головы» посадников Дмитрия Борецкого и Василия Селезнева, а также часть других предводителей «литовской партии».

Вскоре к великому князю выехала из Новгорода мирная делегация во главе с архиепископом Фефилом. 11 августа 1471 года в Коростыни был подписан новый договор. Великий Новгород брал на себя обязательство прекратить любые отношения с Литвой «…А быти нам от вас, великих князей, неотступными ни к кому… Мы отчина ваша». Несмотря на сохранение веча, посадников и боярских вотчин, договор означал полную ликвидацию внешнеполитической независимости республики и судебно-административное подчинение власти Москвы.

Осенью 1475 года Иван III, наконец, прибудет в Новгород лично, но остановится не в городе, а на Городище. Сюда к нему повезут лавину подарков, подношений и челобитий. Великий князь судил и мирил, заступаясь за простых горожан, обиженных боярским произволом. Эта психологическая акция была крайне важным шагом на пути полного укрощения «новгородского вольнолюбия». Дескать, смотрите, вот я – не только грозный воевода, но и заступник простых людей, защитник ваших прав и свобод.

23 января 1476 года Иван III мирно отъехал из Великого Новгорода, уже не сомневаясь, что боярская республика больше не выйдет из его подчинения…

ШЕЛОНСКАЯ БИТВА

Годы 1470 – 1477. Укрощение «новгородского вольнолюбия»Одним из ключевых сражений новгородской истории стала битва на реке Шелони, случившаяся 14 июля 1471 года. К этому времени войска московского воеводы Даниила Холмского, ободренные победами над судовой ратью, настигли конное войско новгородцев, двигавшееся по противоположному левому берегу Шелони.

Новгородцы шли на псковичей – и вдруг появилась московская рать! Противников разделяла река, и кто первый бросился её форсировать, теперь уже вряд ли можно установить. Московский летописец сообщает, что отряд Холмского внезапно вброд и вплавь переправился через реку и атаковал новгородцев, не ожидавших такой прыти. При этом наиболее боеспособный отряд новгородского архиепископа – «владычен стяг» – от боя уклонился, следуя указаниям владыки с москвичами не сражаться.

Исход боя дорешил обходной маневр татарской конницы, зашедшей в тыл новгородцам. После этого плохо обученные горожане кинулись врассыпную, потеряв на поле сражения 12 тысяч убитыми и более 2 тысяч пленными.

Иначе рассказывают о ходе боя новгородские источники. По их версии новгородцы первыми ввязались в бой и пытались атаковать москвичей на другом берегу Шелони. И вновь сообщает летопись о татарском ударе с тыла: «и оударишася на Новгородцев западнаа рать Татарове, и паде Новгородцев много, а иныи побегоша, а иных поимаша, а иных в полон поведоша».

Несомненная победа москвичей надолго отравила сознание новгородцев чувством собственной слабости и безнадёжности сопротивления сильному врагу. Чувство это уже никак не повлияло на судьбу Новгорода, но до сих пор в археологических экспедициях по Северо-Западу России нет-нет да зазвучит негромкая песня с рефреном: «Мы ещё вернёмся на реку Шелонь…»

ВЕЛИКАЯ ГРОЗА И ВЕЛИКАЯ СТРАСТЬ

1471 г. – «Сие же милостию и помощью Вышняго в наша лета сбысть сие, пророком глаголющем, над сими людьми лукавыми Новгородцкие земли: от благочестивого государя от великого князя Ивана Васильевича всеа Руси великая гроза и великая страсть, за их к Латыном отступление и за их неправду» (Новгородская 4-я летопись по списку Дубровского).

1472 г. – «Тои же зимы приде Феофил, нареченный владыка Ноугородский, на Москву ставитися на владычество… ту же плененных всех испроси у великого князя, и князь велики отпусти Ноугородцев, а наместникы посла» (Софийская 2-я летопись).

1476 г. – «Приехал княз велики Иван Васильевич в Великыи Новгород с миром. Пир у архиепископа Феофила, даров великому князю от владыки: три постава сукна ипского по тридцати рублев постав по Нагородцкою, 100 золотых корабленых, зуб рыбеи, а проводнаго бочка вина красного, а другаа белаго…» (Летопись Авраамки).




Оставить комментарий

Ваш комментарий отправлен на модерацию.
Комментарий станет доступен после его одобрения.
Ваш комментарий будет доступен после проверки модератором. Редакция оставляет за собой право на публикацию комментариев.