Церковь Спаса на Нередице

Настал черед рассказать об этом знаменитом и любимом всеми храме. До него не так легко добраться: он находится по прямой в 3 км к югу от города, рядом с Рюриковым Городищем, но если по дороге, то все 12 км. Однако жить в Новгороде и не видеть этот чудесный памятник стыдно. Сюда стремятся многие российские и иностранные туристы,  гости города, и никто не уезжает разочарованным. Безусловно, это самый изученный памятник русского искусства, о нем писали все выдающиеся ученые, ему посвящены сотни специальных статей и десяток монографий. Если по некоторым храмам мало информации, то в данном случае ее слишком много и трудно уложиться в традиционные размеры очерка.

Объяснение этого факта содержится, кажется, в летописи. Она сообщает: «Тои же весне преставистася у Ярослава сына два… и оба положена у святого Георгия в монастыри. В то же лето заложи церковь камяну князь великыи Ярослав, сын Володимирь, вънук Мьстиславль, в имя святого Спаса Преображения на горе, а прозвище Нередице, и начаша делати месяця июня в 8, на святого Федора, а концяша месяця септября…». Создается впечатление, что храм мыслился заказчиком как мемориальный, в память сыновей. Эту мысль подтверждает и логика летописной статьи, и срочность строительства (3 — 3,5 месяца), и основание на следующий год женой Ярослава женского Михалицкого монастыря, и, наконец, идейное наполнение фресковой живописи, в которой ярко проявляются тема будущего Воскресения и изображения, связанные с памятью о детях князя. Практически все исследователи ныне согласны с этим тезисом. Более того, ученые в последнее время пришли к выводу, что постройка задумана и как погребальная для самого князя и его семьи. В интерьере в стенах  церкви — шесть больших ниш-аркосолиев, которые в этот период обычно использовались для захоронения важных лиц. На стене юго-западного аркосолия сохранилась фреска с изображением князя Ярослава Владимировича; видимо, здесь предполагалось погребение самого заказчика. Как раз над этой нишей на хорах размещался придел (небольшая дополнительная церковь), где, видимо, собирались проводить поминальные службы. Однако этого не случилось: на следующий год князь Ярослав был отозван из Новгорода.
Гипотеза Валентина Булкина, одного из ведущих современных ученых, позволяет назвать имя зодчего, строившего храм на Нередице, что является крайне редким случаем в анонимном средневековом искусстве: им был «Коров Якович с Лубянеи улицы».
До разрушения в годы последней войны Нередица лучше других храмов сохраняла первоначальные архитектурные формы. Мы уже знакомы с двумя предшествующими зданиями этого типа – храмами Благовещения на Мячине и Петра и Павла на Сильнище, однако они в значительной степени искажены. Первый из них был возведен владыкой, второй – уличанами. Но княжеская церковь принципиально ничем не отличалась от них: средних размеров, с позакомарным завершением фасадов, с одной главой, с тремя апсидами, четырьмя столбами, хорами и приделом на хорах внутри, с предельно лаконичным декоративным решением. Это показывает, что в это время был выработан демократичный тип храма, строительство которого было доступно любой категории заказчиков. На Нередице наблюдается даже некоторое упрощение форм: боковые апсиды понижены на половину высоты, настил хор основан не на сводах, а на накатнике. С другой стороны, в интерьере были введены отдельные «аристократические» элементы, например, пол из разноцветных керамических плиток. Их в большом количестве находили при раскопках, но не ясен рисунок пола. В целом, современный облик храма почти не отличается от древнего; исключение — глава, ныне имеющая форму XVI-XVII вв. (первоначально она была посводной, полусферической, как, например, на Никольском соборе) и отсутствие небольшого каменного западного притвора-тамбура, утраченного в древности. Таким образом, Нередица – это выразительный образец новгородского каноничного храма второй половины XII в.
Одновременно с возведением церкви был основан мужской монастырь. Он был средним по размерам и по земельным владениям, все постройки, кроме храма, деревянные. Обитель была упразднена в конце XVIII в., все ее постройки разобрали, мы не знаем ее планировки. Некоторое представление о монастыре можно составить по описям начала XVIII в.
На следующий, 1199-й, год нередицкий храм был расписан живописью. Вплоть до 1941 г. она покрывала все внутренние поверхности здания и была практически не искажена позднейшими прописями. Этот целостный живописный ансамбль уникальный не только для Новгорода, но и для всей России, а возможно, и Европы. Из-за ограниченности объема публикации мы не можем подробно описывать фрески Нередицы, они заслуживают отдельной статьи. Сошлемся лишь на крупнейшего специалиста, академика В.Н. Лазарева, который писал: «Фрески Нередицы поражали своей изумительной сохранностью и ни с чем не сравнимой полнотой в подборе сюжетов, которые почти исчерпывающим образом знакомили зрителя с системой средневековой росписи». В 1860-х гг. художником Н.А. Мартыновым выполнены несколько копий фресок, которые были продемонстрированы на Всемирной выставке в Париже и получили медаль. Это явилось полным сюрпризом для российской общественности и, вероятно, послужило импульсом к началу изучения древнерусского искусства, которое до этого никого не интересовало. То есть Нередица – это еще начало и развитие российского искусствоведения.
Однако нередицкие фрески не только поражали удивительной сохранностью и достоинствами, но и ставили в тупик специалистов: многое в составе росписи казалось непонятным, спорным, шла оживленная дискуссия. Все разногласия примирила и непонятные места объяснила, кажется, недавняя монография петербургской исследовательницы Н.В. Пивоваровой.
Крупнейший авторитет по истории Новгорода академик В.Л. Янин выдвинул увлекательное предположение об авторстве фресок. В результате очень сложных, но изящных теоретических построений он пришел к выводу, что, возможно, руководил живописной артелью или был ее главным художником Олисей Гречин. Это имя неоднократно упоминается в летописях и берестяных грамотах, его обладатель был ярчайшей, удивительной, многогранной личностью в новгородской истории: священник, живописец, высокое должностное лицо, дипломат, широко образованный человек, в конце жизни – игумен крупнейшего монастыря (Юрьева). Остатки усадьбы Олисея обнаружены и исследованы на Троицком раскопе, существует ее графическая реконструкция.
Несмотря на жестокие разрушения последней войны, сохранившиеся на стенах фрагменты живописи производят сильное впечатление. В алтарной части уцелели целые композиции и отдельные изображения. Особенно выразительны «Петр Александрийский» в северном аркосолии алтаря, изображения святых жен в диаконнике, «Ктиторская фреска» в юго-западном аркосолии (изображение заказчика строительства с моделью храма, подносящего его Христу). Последняя композиция дополнена в недавнее время художником-реставратором Татьяной Ромашкевич фрагментами, выбранными в 1947 г. из руин и хранившимися в Новгородском музее-заповеднике. Эта работа будет продолжена. Параллельно творческим коллективом Петербургского  университета проводится эксперимент по виртуальному воссозданию нередицкой живописи, и его первые результаты можно было недавно видеть на выставке в Новгороде. В ближайшее время в интерьере храма будет установлен «мультимедийный киоск», т.е. монитор, где можно посмотреть познавательный слайд-фильм об истории, художественных особенностях и исследовании памятника. Таким образом, Нередица продолжает стимулировать новые поиски и эксперименты с использованием новейших технологий.  
Нередицкий храм стоит у истоков российской научной реставрации. Памятник пережил четыре реставрации (рекордное число), каждая из которых была новым словом в методике и весьма высоко оценена специалистами. Первая из них состоялась еще в 1903-1904 гг. Ее провел сотрудник Императорской Археологической комиссии Петр Петрович Покрышкин, используя материалы исследований известного ученого В.В. Суслова. За свою историю нередицкий храм не подвергался разборке или радикальным перестройкам, как многие другие, и неплохо сохранял свои формы. Но за счет переделки завершения фасадов и изменения окон до реставрации церковь выглядела довольно неуклюже. Покрышкин обнаружил все древние формы, раскрыл их, восстановил первоначальное позакомарное покрытие. Храм предстал в совершенно новом, необычном для современников облике. Уже в дореволюционные годы постройка практически не использовалась для церковных служб, а служила скорее экскурсионным объектом: сюда приезжали гимназисты и студенты со всего Северо-Запада.
Во многих отношениях эта реставрация считается эталонной. Но были и недочеты, главный из которых – широкое применение цемента, в результате чего стены перестали «дышать» и ухудшилось состояние фресок. Покрышкин в 1919-1920 гг. сумел добиться выделения средств и провел сложные работы по удалению цемента в кладке и замене штукатурки (в разгар гражданской войны!).
В 1941 г. храм огнем немецкой артиллерии был превращен в руины. Уцелели половина объема кладки и примерно 15% живописи. После войны долго не могли решить, что делать с руинами: еще не было прецедента восстановления столь сильно разрушенного памятника. Наконец, в 1947 г. Сергей Николаевич Давыдов, начальник Новгородской реставрационной мастерской, опираясь на точные обмеры Покрышкина, составил проект восстановления храма, который был утвержден, и вскоре начались работы. Однако Давыдов вынужден был покинуть Новгород, и продолжил реставрацию в 1956-1958 гг. молодой специалист Григорий Михайлович Штендер. Он блестяще справился с ответственной работой; она признается одной из лучших для сильно разрушенных памятников.
И, наконец, совсем недавно закончилась четвертая реставрация. Проект был составлен Г.М. Штендером еще в 1986 г. Предполагалось выполнить то, что не было сделано ранее: сделать срезку грунта, понизить внутри пол, реставрировать карниз из зубчиков, заменить кровлю и штукатурку, укрепить живопись. Однако, в связи с прекращением финансирования, работы растянулись на 20 лет и закончились в 2005 г. Храм приведен в экспозиционный вид и открыт для туристов. Таким образом, Нередица – это своеобразная реставрационная энциклопедия.
Ко всему нужно еще добавить такую интересную тему, как нередицкие граффити. В интерьере стены и столбы покрыты процарапанными в древности надписями и рисунками. Здесь можно видеть и религиозные формулы, и бытовые заметки, среди рисунков чаще всего встречаются кресты, но также изображения воинов, птиц, грифонов. Надписи изучены и опубликованы лишь частично, рисунки только начали изучать.
Чудесным образом в храме сохранились некоторые древние деревянные  конструкции: двери на внутристенную лестницу и в хозяйственную каморку, часть настила хор, перемычка западного портала, уцелели даже дощечки опалубки под сводик в каморке (кружало).
Подводя итог, мы приходим к выводу, что церковь Спаса на Нередице – ярчайший комплексный памятник новгородской истории, ценнейший научный источник и одновременно произведение искусства. С ним связаны имена выдающихся исторических деятелей, ученых, реставраторов. Возможно, именно этим объясняется совершенно особая аура, душевный подъем, охватывающий посетителя и рядом с храмом, и внутри него. Здесь все дышит древностью. Сильное впечатление производит гармоничное единство архитектуры и почти нетронутого ландшафта, умение древних мастеров вписать храм в природу. В связи с этим следует подчеркнуть, что абсолютно неуместны (если не преступны) возникающие время от времени попытки начать в непосредственной близости масштабное строительство. Выдающиеся памятники в окрестностях Новгорода неотделимы от исторического ландшафта, а природа бедна без древних шедевров.

Церковь на Нередице — княжеская, ее построил в 1198 г. новгородский князь Ярослав Владимирович. Это кажется несколько странным, поскольку с начала «вольности в князьях» (т.е. с момента изгнания князя Всеволода Мстиславича в 1136 г.) эта категория заказчиков не строила в Новгороде каменных храмов. Нередица — исключение.

Церковь наряду с некоторыми другими княжескими постройками (София, собор Юрьева монастыря) служила княжеским некрополем. Летопись сообщает, что в 1322 г. здесь принял постриг перед смертью и погребен князь Афанасий Данилович, брат московского великого князя и внук Александра Невского. При раскопках 2001 г. в алтарной части обнаружили каменный саркофаг с костяком. Останки были исследованы и возвращены на место. Ученые полагают, что скорее всего это погребение Афанасия Даниловича. Удивляет, что саркофаг в древности возвышался над полом, хотя обычно погребения не выделялись. В середине XVI в. здесь был также захоронен сын новгородского наместника князя Курлятьева. В западной части под полом обнаружены не менее пяти захоронений в дубовых колодах; это, вероятно, могилы первых игуменов монастыря.

Владимир ЯДРЫШНИКОВ,
ст. научный сотрудник
Новгородского музея-заповедника,
историк архитектуры